Карта событий

Стенограмма специального заседания клуба «Регион»

Дмитрий Орлов, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций, член Высшего совета партии «Единая Россия» (модератор дискуссии): Добрый день, уважаемые коллеги. Мы начинаем. Экспертный клуб «Регион» начинает серию специальных заседаний, посвященных проблемам российских макрорегионов, а также реализации крупных региональных проектов развития. Будут обсуждаться Дальний Восток, Сибирь, Урал, Арктика, Поволжье, Центр, Юг и Северо-Запад европейской части России. Каждому из макрорегионов будет посвящен доклад АПЭК, в том числе он есть сегодня. Сегодня мы обсуждаем важнейший российский регион – Арктическую зону России. Доклад, о котором мы говорим, называется «Развитие Арктической зоны России и основные вызовы для ее освоения». По итогам этих специальных заседаний будет сформирован специальный аналитический сборник, который будет представлен на 15-летие Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК) в апреле 2019 года.

Скажу о докладе. Охарактеризую его основные положения. Но он вызвал уже очень широкий общественный резонанс самых различных СМИ – федеральных, региональных, межрегиональных, – уже опубликован на портале «Региональные комментарии», и на нашем корпоративном сайте, так что с ним можно ознакомиться.

Вопросы, которые мы планируем обсудить:

- региональная политика России в Арктической зоне;

- оценка уровня готовности регионов, входящих в Арктическую зону, к участию в реализации арктических проектов;

- сравнительный анализ уровня экономического развития, инфраструктуры, материальных и трудовых ресурсов регионов, которые входят в Арктическую зону;

- сравнительный анализ общей, лоббистской и инвестиционной активности глав субъектов, которые входят в Арктическую зону, и влияние этих руководителей регионов на ключевые аспекты политики федерального центра по Арктической зоне;

- сравнительный анализ наиболее значимых проектов развития и инвестиционных проектов Арктической зоны.

В нашем заседании сегодня принимают участие представители регионов, прежде всего, Ямало-Ненецкого округа, который, кстати, лидирует и по данным нашего доклада, и по данным рэнкинга арктических проектов, который в докладе тоже содержится; и представителей других регионов, представителей экспертного сообщества.

В Арктическую зону входят Мурманская область, Ненецкий, Чукотский, Ямало-Ненецкий автономные округа, муниципальные образования городской округ Воркута, ряд муниципальных образований Архангельской области, в том числе город Архангельск, несколько районов Красноярского края (перечислены в докладе), северные улусы Республики Саха, а также некоторые земли и острова Северного Ледовитого океана. И как раз ситуации в этих регионах и на этих территориях и было посвящено заседание Госкомиссии по Арктике. Получается неделя Арктики, в которой мы принимаем сейчас активное участие.

Как изменилась региональная политика России в Арктической зоне? В 1990-е годы Россия не имела стратегического видения в отношении зоны, поэтому возвращение в регион было достаточно долгим и сложным процессом. Преимуществом и вызовом освоения Арктики стал большой потенциал развития ресурсного сектора в условиях постепенного исчерпания континентальной ресурсной базы. То есть возникла асимметрия, и Арктическая зона эту асимметрию преодолевает. Кроме того, создание новых транспортно-логистических систем, которые открывали бы прямую дорогу к северным морям, прокладывая альтернативные транзитные пути, и по-новому направляя даже потоки мировой торговли.

Очевидным преимуществом северных путей станет сокращение сроков доставки грузов из европейской в азиатскую части в сравнении с традиционным маршрутом через Суэцкий канал. Естественно, это приведет к расширению присутствия на перспективных рынках странам-партнерам энергоресурсов в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Природно-климатические условия уникальные, особенные, они накладывают на приарктические государства особые обязательства. Зафиксированы они в частности в программных документах Арктического совета.

Что мы ожидаем от развития Арктики, каких основных направлений? Прежде всего, это соединение материковой и портовой инфраструктуры в единую логистическую систему. Для Арктики характерен очаговый характер хозяйственного освоения в условиях удаленности от логистических, промышленных центров. И связанность – это главная проблема.

В экстремальных климатических условиях Арктической зоны стоимость строительства, эксплуатации транспортной инфраструктуры возрастает в несколько раз, есть проблема износа. Все это нужно развивать, компенсировать.

Существует несколько больших проектов по созданию транспортной инфраструктуры в материковой части Арктической зоны: это Северный широтный ход… Не буду здесь детально описывать каждый из этих проектов. Они хорошо известны, публично известны. «Бованенково — Сабетта» (170-километровая железная дорога), Мурманский транспортный узел. И три проекта, которые можно считать конкурентами в некотором смысле: «Белкомур», «Баренцкомур» и «Карскомур».

Второе направление – модернизация и расширение ледокольного флота. Интенсивность перевозок в акватории Северного Ледовитого океана растут. Отсюда есть запрос. Причем емкость этого рынка очень велика. 2016 год, показатель грузопотока по Северному морскому пути 7,3 млн тонн. Впервые превзошел показатель 1980-х годов. Ожидается, что к 2025 году он может возрасти в 10 раз и достигнуть 80 млн тонн. О ресурсно-сырьевой значимости Северного морского пути говорил Владимир Путин в Послании Федеральному собранию, и это довольно ярко прозвучало.

Что является здесь ключевым источником, импульсом грузоперевозок? Освоение Южно-Тамбейского газоконденсатного месторождения (это «Ямал СПГ»), и строительство порта Сабетта на Ямале. Причем для нас важно, что Северный широтный ход не должен восприниматься как проект, который конкурентен СМП (Северному морскому пути), он как вспомогательный, скорее, обеспечивающий необходимую логистику для развития судоходства в северных морях. Мы говорим и описываем масштабную программу модернизации и строительства новых ледоколов, хотя Россия по-прежнему обладает самым значительным ледокольным флотом в мире – четыре атомных ледокола, 30 дизельных.

Третье направление – развитие технологий добычи ресурсов на континентальном шельфе арктических морей. Около 90% углеводородов на арктическом шельфе не разведано, но добыча здесь связана с рядом технологических и юридических проблем.

Приразломное месторождение уже в работе. А дальше «Победа» – нужно победить в победе. Нужно победить в «Победе». ExxonMobil проявлял значительный интерес к этому месторождению, но компания была вынуждена, к сожалению, выйти из него в силу санкций США и ЕС, которые подразумевают запрет на поставки оборудования и технологий шельфовой добычи на глубине более 150 метров. Соответственно, там возникла заморозка нескольких перспективных шельфовых проектов. Россия развивает это направление, но угрозы существуют.

Существуют и проблемы, связанные с секторальным разделом Арктики, точнее вообще с влиянием в Арктической зоне различных государств. Секторальный раздел Арктики был принят в качестве обычной нормы международного права в 1920-е годы, но он вступает в противоречие с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года. Известный документ, который устанавливает границы континентального шельфа в пределах 200-мильной зоны, с возможностью расширения до 350 миль. Понятно, что секторальный и зональный, они противоречат друг другу, что представляет собой противоречие некое, которое требует разрешения.

Россия заинтересована в сохранении секторального принципа. Об этом много раз заявлялось. Мы об этом еще будем говорить. Здесь есть проблемы.

Далее. Перспективы развития круглогодичного судоходства по Северному морскому пути. Это отдельная проблема, требующая рассмотрения.

Далее. Мы говорим о необходимости учета долгосрочных рисков от прихода в регион инвесторов из числа неарктических государств, заинтересованных, как и оппоненты России среди арктических стран, в изменении режима Северного морского пути. Здесь Китай говорит о Полярном шелковом пути, и Соединенные Штаты говорят об учениях в зоне Севморпути. У нас не было суверенитета, конечно, полного над этой зоной, в силу различных моделей регулирования, заложенных в 1920-е годы и в 1982 году, но, тем не менее, у нас был и сохранится фактический контроль над СМП, и задача российской энергетической политики, на мой взгляд, в этом регионе заключается в том, чтобы этот фактический контроль сохранить.

В декабре 2017 года Государственная Дума приняла Закон «Об исключительном праве судов под российским флагом на перевозку углеводородов по СМП». Посмотрим, как это будет реализовываться.

Нормативно-правовая база российской политики в Арктической зоне состоит из нескольких документов, и определенным образом они взаимосвязаны между собой. Это Госпрограмма социально-экономического развития Арктической зоны до 2020 года, основы госполитики, развитие транспортной системы, стратегия развития железнодорожного транспорта, энергетическая стратегия. Там тоже есть нестыковки некоторые между этими документами, которые требуют и согласования, и проведения сбалансированной политики.

Распределение полномочий между российскими органами государственной власти и корпорациями по различным направлениям арктической политики – это тоже проблема. Есть решение о передачи корпорации Росатом функции по осуществлению контроля судоходства в зоне СМП, но есть и атомфлот, и Минтранс, и «РЖД», и корпорации, которые мы анализируем («Новатэк», «Газпром», «Роснефть»), их деятельность требует серьезного согласования.

Важнейшие проекты Арктической зоны, готовность регионов к их реализации. Закреплено понятие опорных зон развития в госпрограмме социально-экономического развития до 2020 года. Важный аспект и подход, который там закреплён – это синхронное применение инструментов территориального и отраслевого развития. Условно говоря, не должно быть так, что какие-то регионы находятся в привилегированных преференциальных условиях, в долгосрочном отношении, а другие системно отстают. И это выравнивание, более гармоничное развитие мы в последнее время наблюдаем.

Анализируем опорные зоны: Кольская опорная зона, инфраструктура Приразломного нефтяного, Штокмановского месторождения, Мурманский транспортный узел, Ямало-Ненецкая опорная зона (очевидно, она основная сейчас в Арктической зоне). Ворота в Арктику – это формула, которая вполне адекватно характеризует то, что в этой зоне происходит. Основной поставщик углеводородного сырья (преимущественно газа) и на российские, и на мировые рынки. 80% газа в регионе составляет (1/5 мировых запасов).

Основная задача зоны ЯНАО – освоение перспективных месторождений на Ямальском и Гыданском полуостровах, и на Шельфовых районах Карского моря.

Проекты, реализуемые в ЯНАО, задают направление развития Арктической зоне в целом, поэтому мы надеемся, что вся инфраструктура вдоль СМП будет создаваться с учетом развития потенциала ЯНАО.

На сегодняшний день Ямал – это единственный регион, где уже реализовано несколько масштабных инфраструктурных проектов. В декабре 2017 года состоялось открытие первой очереди завода по производству сжиженного природного газа «Ямал СПГ» на базе Южно-Тамбейского газоконденсатного месторождения (компания «Новатэк» здесь основной инвестор, но есть и другие инвесторы, в том числе «Тоталь», «Китайская национальная нефтегазовая корпорация), «Фонд Шелкового пути»). То есть сбалансированная структура собственности.

В 2017 году ЕС увеличил импорт сжиженного природного газа на 12%, в том числе учитывались поставки как раз с «Ямал СПГ».

В рамках проекта был построен арктический порт Сабетта – важный маршрут во всех аспектах. Грузопоток вырос на 280% до 7,9 млрд тонн.

Крупнейший логистический проект в Арктической зоне – Северный широтный ход, 707 км. Весь по территории ЯНАО. Маршрут «Обская — Салехард — Надым — Новый Уренгой — Коротчаево», соединяет западную, восточную части ЯНАО, а также Северную и Свердловскую железные дороги в единую логистическую систему.

Воркутинская опорная зона с «Карскомуром», тоже ее анализируем.

Архангельская опорная зона, заметна ее важность как транспортного коридора.

Белкомур, Индиго.

Ненецкая опорная зона. Здесь основной вызов – это освоение месторождений на континентальном шельфе Баренцева и Карского морей. Приоритет – сооружение портов вдоль линии СМП с последующим объединением с материковыми железнодорожными магистралями.

Таймыро-Туруханская опорная зона. Понятно, акцент на металлы.

Северо-Якутская опорная зона. Ключевой вопрос – создание единой логистической системы, которая обеспечивает связь внутрирегиональной речной системы: Лена, Колыма и другие.

Чукотская опорная зона.

Показательно, что из семи регионов, которые полностью или частично находятся в Арктической зоне, статус регионов-доноров имеют Ямало-Ненецкий и Ненецкий автономные округа. Но позиции НАО намного менее устойчивы.

Субъекты Арктической зоны становятся предметом обсуждения в контексте дискуссии о новой административной реформе субъектов федерации, которая могла бы теоретически стать предложением масштабного укрупнения начала 2000-х годов. Семь федеральных округов, помним эту реформу.

Из регионов Арктической зоны под укрупнение по модели этих самых сложносоставных субъектов попали Архангельская область и Ненецкий автономный округ. Сохранение автономного статуса связано с особым стратегическим и социально-экономическим значением северных территорий, особенно ЯНАО.

Надо сказать, что это достаточно равномерное развитие и Тюменской области, и ЯНАО, и ХМАО, даже можно сказать, что гармоничное, на самом деле, этот вопрос о полном объединении, интеграции, который периодически встает, конечно, снимают с повестки дня. И в том же ЯНАО необходимо завершить масштабные проекты, которые заявлены.

В качестве альтернативы объединения Архангельской области и Ненецкого автономного округа, которая не встречает поддержки в обоих субъектах, и для некоторых групп элит это связано с рисками утраты влияния, существует потенциальный проект объединения ЯНАО и Республики Коми, но посмотрим на его реалистичность.

Главы субъектов Арктической зоны, сравнительный анализ в контексте общей, лоббистской инвестиционной активности. Наибольших успехов – мы здесь отмечаем – в привлечении инвестиций добивается ЯНАО. 72% инвестиций в российскую Арктику, 50% произведенной продукции арктических регионов приходится именно на этот регион. Несколько ключевых проектов уже были запущены – «Ямал СПГ», «Сабетта», – или выходят на стадию реализации (Северный широтный ход). Логистическая инфраструктура, снижение рисков инвесторов.

О высокой привлекательности ямальских проектов свидетельствует то, что на открытии завода «Ямал СПГ» в поселке Сабетта в декабре 2017 года присутствовал министр энергетики, промышленности и природных ресурсов Саудовской Аравии, председатель совета директоров национальной нефтяной компании Saudi Aramco Хадид Аль-Фалих.

Есть акценты Кобылкина, губернатора ЯНАО, на привлечение частных инвесторов, иностранного капитала. Высока доля внебюджетных источников финансирования. Такая стратегия эффективность даже в условиях санкций.

Мурманская область лидирует с точки зрения получаемой государственной поддержки на реализацию инфраструктурных проектов.

Власти Красноярского края предполагают получить 50 млрд рублей инвестиций на реализацию проектов в Арктической зоне и на развитие ряда кластеров.

Развитие Ненецкого автономного округа зависит от темпов освоения недр, в том числе от технологий добычи на арктическом шельфе.

Республика Коми пытается добиться получения помощи из федерального бюджета на реализацию как актуальных, так и только планируемых инвестпроектов.

Дальше мы «Белкомур», «Баренцкомур» и «Карскомур» анализируем.

Есть критерии, изложенные в разделе 4 доклада, по которым мы выделяем наиболее значимые проекты развития, инвестиционные проекты, делаем их рэнкинг, иерархию. Можно с этим ознакомиться. Вот этот рэнкинг проектов. Мы выделили 10 наиболее значимых проектов.

Наши критерии отличаются от Минэкономразвития. Наши эксперты имеют здесь право на выделение и подчеркивание некоторых своих критериев.

Вот наш Топ-10. Это именно рэнкинг по критериям:

- вклад в развитие макрорегиона;

- целесообразность реализации;

- влияние на качество жизни населения;

- формат реализации проекта.

1. Морской порт в районе Сабетта – лидер.

2. «Ямал СПГ» – завод по производству сжиженного природного газа.

3. Железнодорожная магистраль «Северный широтный ход» в ЯНАО.

4. Мурманский транспортный узел.

5. Модернизация ледокольного флота.

6. Железнодорожная магистраль «Бованенково — Сабетта».

7. Центр строительства крупнотоннажных морских сооружений (Белокаменка, Мурманская область).

8. «Арктик СПГ-2».

9. Береговая база обеспечения шельфовой добычи (Росляково, Мурманская область).

10. «Баренцкомур», «Белкомур», «Карскомур». Перспектива реализации этих проектов, в принципе, важных, находится сегодня под вопросом.

Подчерняем в финале важность Арктической зоны. Есть прорывные проекты, кластеры, территории, которые в состоянии обеспечить динамичное развитие России, здесь ее прорыв в будущем, и Арктический регион в этом смысле является одним из наиболее значимых, из тех, кто может вытянуть страну.

Я бы хотел передать слово Дмитрию Андреевичу Артюхову, заместителю губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа

Дмитрий Артюхов, заместитель Губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа: Спасибо, Дмитрий Иванович. Добрый день, уважаемые коллеги. У нас действительно арктическая неделя выдается. В понедельник все руководство Государственной Думы находилось в Сабетте, проходил первый выездной совет Государственной Думы. Все лидеры фракций, заместители председателя были там, воочию убедились в том, что сейчас происходит в Арктике. И Сабетта – наиболее лучшее место, чтобы понять динамичные изменения, которые сейчас происходят.

Вчера было заседание государственной комиссии с широкой повесткой, во главе с вице-премьером. Сегодня мы обсуждаем интересный содержательный доклад агентства.

Хочу всех поблагодарить за внимание к этой теме, за большую работу, которая проделана. Действительно, сейчас Арктика – это регион, который привлекает к себе большое внимание, и это оправдано, потому что развитие страны во многом в ближайшие десятилетия будет определяться теми возможностями, которые открываются в Арктике.

Ямал – безусловный лидер в Арктической зоне. Свыше половины внутреннего регионального продукта Арктической зоны производится на территории региона, свыше 70% всех инвестиций делаются на Ямале. Если говорить в абсолютных цифрах, это более 1 трлн руб. по прошлому году. Мы уже второй год держим эту символическую цифру свыше 1 трлн руб. Лишь два субъекта – столица Москва и Ямал – могут похвастаться такими показателями. Это очень высокая планка. Но те масштабные проекты, о которых мы говорим, последние на этом мероприятии, они предопределяют такие показатели.

Ямал стал территорией международного сотрудничества. Причем, что символично, и Запад, и Восток на нашей территории сошлись. Традиционные наши партнеры немецкие, австрийские, французские присутствуют, и сейчас появился очевидный восточный вектор. В капитале этого проекта «Ямал СПГ» 30% принадлежит китайской стороне в лице двух организаций. В будущие проекты, связанные со сжижением газа, всерьез смотрят японцы и корейцы. И, как правильно тоже было отмечено, нестандартный партнер в лице Саудовской Аравии очень серьезно смотрит на участие в будущих проектах по сжижению на Гыданском полуострове. То есть территория становится местом качественного международного сотрудничества, и порою эти конкретные успехи очень нужны во времена политических напряжений, когда с помощью таких проектов мы можем снимать напряжение, показывать, что в прагматичном взаимодействии гораздо больше плюсов для всех.

Что важно? У нас из года в год очень хорошая макроэкономическая статистика. Мы традиционно лидируем по многим показателям, будь то инвестиции на душу населения, производство на душу населения. По прошлому году свыше 9% рост промпроизводства. На фоне процентов по стране это очень хорошие показатели. Безусловно, это влияет на социальную сторону. У жителей нашего края самая высокая продолжительность жизни среди субъектов Арктической зоны. Постоянный естественный прирост, что очень важно. И, что нас особо радует и что мы особо ценим – это вопросы, связанные с коренными малочисленными народами Севера. Они также показывают глубокую хорошую положительную динамику. То есть в целом растет численность коренных малочисленных народов Севера, а также те, кто занимаются традиционной жизнедеятельностью. Это важно, потому что сейчас регион испытывает огромную промышленную нагрузку, промышленное освоение. Тем не менее, статистика рождаемости показывает, что это активное освоение, когда триллионы рублей вкладываются, тем не менее, не мешает истинным хранителям Арктики, коренным народам развиваться, увеличивать свои семьи, чувствовать себя комфортно. Это очень важно. Пожалуй, это одно из главных достижений, что такое активное освоение нисколько не привело к каким-то существенным…

Конечно, сложности есть, мы это не скрываем. Приходится всем менять немного свой уклад. Но цифры говорят сами за себя. Если у нас растет рождаемости среди коренных народов, значит, в целом все у нас хорошо.

Что важно? Наши крупные проекты дают большой межрегиональный эффект. Уже упомянутый в рейтинге очень важный проект «Белокаменка» Мурманской области, он создаст порядка 2 тыс. рабочих мест в Мурманской области, связанные с высокой добавленной стоимостью. Это проект, связанный с судоверфями, очень нужными для ситуации в Мурманской области. Он делается под ямальские проекты. То есть все, что будет выпускаться на мурманских верфях, это плавучие платформы под будущие заводы сжижения, они будут на 100% законтрактованы для Ямала. Когда делали «Ямал СПГ», посчитали, свыше 600 крупных предприятий со всех уголков страны, 53 региона, если не ошибаюсь, были задействованы в снабжении этого проекта. Это тысячи рабочих мест, сотни модернизированных производств. По мнению экономистов, которые сейчас оценивают эффект от «Ямал СПГ», одно инновационное рабочее место в Арктике наподобие «Ямал СПГ» создало порядка 40 рабочих мест в стране. То есть Арктика – это все новое, это новые технологии, новые материалы, новые подходы. Поэтому мультипликативный эффект для страны колоссальный. И раз у нас есть такие ресурсы, они уникальны, то действительно устоявшаяся фраза – драйвер экономики, создает колоссальный налоговый эффект.

В прошлом году с территории региона в федеральный бюджет ушло без малого 1 трлн руб. налогов. Я не говорю про таможенную составляющую, с ней сложнее в плане подсчета. Именно налогов в федеральный бюджет ушло порядка 950 млрд. То есть функцию региона-донора регион успешно выполняет, и Правительство региона, наш губернатор ставит перед собой задачу эту функцию выполнять и в будущем.

Что для этого делается? Безусловный приоритет – создание транспортной инфраструктуры, которая будет помогать снижать издержки для будущих проектов, и улучшать в целом экономические показатели будущих и существующих проектов. Часть из них – уже упомянутые наши лидеры, в том числе в рэнкинге – это Северный широтный ход. Мы рады отметить, сейчас идет очень активный процесс. У нас достаточно долгожданный проект, о нем достаточно много говорим. Но сейчас в ежедневном режиме происходит у нас совещание в Министерстве транспорта, в конце прошлого года была подана частная концессионная инициатива. Надеемся, что сразу после Майских у нас финализация соглашений, и летом мы выходим на подписание с тем, чтобы в будущий строительный сезон в зиму уже выйти на строительство этого долгожданного проекта, который действительно позволит существенно снизить издержки в плане логистики ямальской продукции в порты Балтийского моря. Существенно укорачивается путь, и оборачиваемость грузов также возрастает. Это все очень необходимо.

Следующий шаг – это проект «Бованенково — Сабетта». Все наши гости, которые прилетают в Сабетту, отмечают грандиозный масштаб. Действительно, сделано очень много, но наше глубокое убеждение – этот проект должен играть на интересы всей страны, многих предприятий. И так исторически получилось, что в 170 км от Сабетты существует сейчас тупиковая железная дорога, в свое время созданная для освоения бованенковского месторождения. Наша государственная задача, чем занимается команда региона – привезти железную дорогу в Сабетту. И мы это, безусловно, сделаем. Уже сейчас абсолютно понятна ее грузовая база, все тарифные составляющие. Вопрос последовательности. Мы решаем летом ситуацию с Северным широтным ходом, запускаем его, переходим к «Бованенково — Сабетта». Таким образом страна получит самый восточный порт на северных морях с подведенной железной дорогой. Если мы говорим о тех среднесрочных и долгосрочных планах – это шельфы, это те проекты, которые планируют «Роснефть» и «Лукойл» на Таймыре. Их освоение и логистика становятся гораздо более доступными, более эффективными. И порт Сабетта сможет заиграть универсальный порт не только под нужды проекта «Ямал СПГ», хотя это его главная миссия, но и под другую номенклатуру. А поверьте, на Ямале много есть богатств, которые можно экспортировать что на Запад, что на Восток с высокой маржинальностью, тем самым создавая эти эффекты.

Это безусловный приоритет Правительства. Рад отметить, что агентство также поставило эти проекты в верхнюю категорию данного рэнкинга.

В целом все находится в высокой степени готовности. Мы делаем не только грандиозные проекты, связанные с сотнями миллиардов инвестиции, но и более мелкие. Недавно в марте подписана первая аэропортовая концессия в Новом Уренгое. Уникальный проект. Мы впервые применили концессионный механизм в стране для развития аэропорта. Будет делаться в короткие сроки в течение трех лет реконструкция взлетной полосы, новый терминал. Долгожданный для нашей газовой столицы проект. Сейчас обсуждаются частные автомобильные дороги, мостовые переходы. В ближайшие месяцы все это будет запускаться, будем об этом оповещать. Вопрос отладки последних нюансов. Это не планы, не прожекты, это то, что будет сделано 100%. Поэтому Ямал, Дмитрий Иванович, свою бюджетообразующую миссию несет, ее выполняет, и будем делать это дальше. Для этого у нас все есть, и есть четкий план действий, как упомянутые проекты в рэнкинге развивать, наполнять их дополнительной добавленной стоимостью, и создавать тем самым основу для доходов всей нашей страны.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое, Дмитрий Андреевич. Хотел предоставить слово заместителю председателя комитета Государственной Думы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Владимиру Александровичу Пушкареву. Конечно, нас интересует анализ проблем законодательства, но, прежде всего, соотношение промышленного развития в вопросах сохранения экологии, традиционного образа жизни, вообще экологическая проблематика. Но мы никоим образом вас в какое-то прокрустово ложе не вгоняем. Просто вопрос.

Владимир Пушкарев, депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ, заместитель председателя комитета ГД по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока: Спасибо, Дмитрий Иванович. Уважаемые коллеги, хотелось бы затронуть тему экологии, потому как освоение Арктики сегодня происходит интенсивными темпами, и нужно понимать, в каком направлении мы движемся и какой след оставляем после себя. Есть опыт освоения советского периода времени, когда проехавший вездеход по тундре оставляет след, который восстанавливается порядка 40 лет. И сегодня перед нами стоят совсем другие нормы, другое видение и другое понимание отношения к нашей природе и нашей экологии. Не зря говорят, что в Арктике создается климат всей планеты.

Освоение Арктики – это будущее всей России. Перед нами стоят ряд проблем и вызовов.

В одном узле у нас и содействие работе промышленников, учет интересов коренных народов, и соблюдение строгих экологических стандартов.

Сегодня мы сталкиваемся с безответственностью некоторых компаний в их отношении к экологии. Это не относится к категории социальной ответственности, а это использование всех возможностей для сбережения своего кошелька, и другие приоритеты. Поэтому есть такие нарушения законодательства, когда сбрасывается мусор в неприспособленных местах, в тундру, и с этим сталкиваются все арктические территории.

Загрязнение влияет на жизнь и здоровье людей, животных, состояние водных ресурсов, в том числе и питьевых. После получения штрафа требование игнорируется, и место сброса перемещается на другое место до получения новых претензий. И так до бесконечности.

Необходимы специальные правила утилизации мусора в труднодоступных местах Арктики, особые наказания и штрафные санкции для злостных нарушителей.

Существующие правила обращения с отходами здесь неприемлемы. На Севере мерзлотные грунты, которые невозможно использовать для пересыпки слоев со складированием мусора. Кроме того, в Арктической зоне есть огромное количество малых труднодоступных мест и пунктов, поселков, и для них строить полигоны дорого и нецелесообразно.

Если рассматривать вариант решения проблемы транспортировки мусора в ближайшие крупные города, то очевидно, что это потребует огромных расходов из бюджета. И здесь напрашивается другое предложение, как сбор только опасных отходов, а остальное не сбрасывать в Тундру, а сжигать без сортировки на специальных мини-заводах.

Тесно связаны с проблемой экологии вопросы сохранения традиционного образа жизни коренных малочисленных народов. Благодаря Поручению Президента в прошлом году сдвинулся к решению важнейший вопрос: документальное подтверждение принадлежности граждан России к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока. Среди приоритетов будущего это логическая экспертиза промышленных проектов, законодательное урегулирование вопросов северного оленеводства, статус оленевода-частника.

Сохранение экологии в промышленном ключе – также задача науки. Часть технологического прорыва, о котором президент Российской Федерации, до сих пор Арктическая зона не подвергалась и не изучалась достаточно подробно в сфере возможностей освоения. В целях долгосрочных перспектив научного технологического развития необходима координация и синхронизация научных программ и экспедиционных мероприятий субъектов страны и научных организаций, подведомственных ФАНО России.

Отмечу еще одну проблему. Законодательные рамки комплексного развития циркумполярного региона по-прежнему не определены. Закон об Арктической зоне Российской Федерации не принят, и в связи с окончанием действующих полномочий Правительства, видимо, придется начинать консультации заново.

В законе – мое мнение – жизненно необходимо создавать отдельный блок об экологии Арктической зоны Российской Федерации. Экологические вопросы – важнейшая часть освоения Арктики. Сложилась ситуация, когда в сентябре прошлого года утверждается новая редакция госпрограммы «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации». А профильный закон по-прежнему отсутствует. Нарушена последовательность. Краеугольным его пунктом остается вопрос функционирования опорных зон. Необходимо предусмотреть возможность наличия специальных режимов обращения с объектами накопленного вреда окружающей среде в Арктике, ввести особый порядок ликвидации объектов накопленного вреда окружающей среде с отходами пятого класса опасности в пределах Арктической зоны Российской Федерации, дополнить механизмы функционирования опорных зон развития в Арктической зоне Российской Федерации, ввести возможность ассоциированного бесплатного членства в опорной зоне развития для государственных корпораций, частных и государственно-частных предприятий, научных организаций. Ввести возможность создания управляющими органами опорных зон, совместных проектов и кластеров по отраслевому или территориальному признаку.

Преодолев указанные вызовы в экологическом освоении Арктики, Россия станет примером для всего мира, моральным ориентиром. Поэтому экономическая роль циркумполярной территории станет аналогом советской целины, двигателем развития экономики, объектом притяжения всех конструктивных сил, местом реализации идей и самых смелых задумок на благо всей России и в целях обеспечения благосостояния наших граждан. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое, Владимир Александрович. Наступает время экспертизы. На нашем заседании присутствуют сразу три эксперта, которые готовили серьезные доклады по Арктической зоне, неоднократно выступали с серьезными аналитическими заключениями.

Первым из них я предоставляю слово Дмитрию Анатольевичу Журавлеву, директору Института региональных проблем. Три доклада Арктической зоне они посвятили.

Институт региональных проблем – это партнер АПЭК в организации экспертного клуба «Регион». Затем прошу подготовиться Константина Евгеньевича Листратова и Кирилла Андреевича Истомина.

Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, кандидат политических наук: Благодарю вас, Дмитрий Иванович. Действительно, наш институт трижды выступал с докладами на эту тему, и это неслучайно. Здесь уважаемый депутат правильно сказал об арктической целине, но наши американские коллеги…

Дмитрий Орлов: Владимир Александрович Пушкарев.

Дмитрий Журавлев: Да. Наши американские коллеги, некоторое время назад было соответствующее заседание в американском конгрессе, посвященном развитию Арктической зоны, и противоборству Соединенных Штатов с Россией в Арктической зоне (оно так и определялось), где арктическая гонка сравнивалась с космической гонкой. То есть значимость этого процесса была поднята еще выше. В этом, конечно, тогда было много внутриполитических аспектов для Соединенных Штатов, потому что это был удар по действующему президенту, но там было сказано и много рациональных вещей. От них мне бы хотелось оттолкнуться.

Ведь Арктическая зона важна не только всем тем, о чем говорили предыдущие ораторы, что чистая правда, я полностью солидаризуюсь с их высказываниями. Но есть, на мой взгляд, еще более важный аспект.

Дело в том, что современная экономика – это экономика приложения. Если у вас нет точки, куда вы можете приложить капитал… Мы же все идем в долг, вся экономика живет в долг. Она берет, отдает, берет. И если нет точки, где вы можете приложить свои капиталы с эффективностью, превышающей те проценты, которые вы должны заплатить, то у вас нет экономики, вы не можете ничего сделать. Арктика – одна из немногих, наверное, точек сегодня, в которых возможно эффективное крупномасштабное вложение, сравнимое. Почему и космическую гонку американцы сравнили. Сравнимая со скачком в космос. Тот, кто сегодня будет контролировать Арктику, кто сможет развивать свою часть Арктики, тот во многом закладывает возможность для своего успеха на завтра. Заметьте, какое внимание к российской Арктике проявляет и Запад, и Восток. Именно поэтому, на мой взгляд, потому что это крупнейшая точка вложения капитала. О мультипликативном эффекте здесь уже говорилось, но само по себе приложение, наверное, даже более важно.

Во-вторых, Арктика, притом, что это тяжелый холодный край – это край, в общем-то, населенный, это не ледовая пустыня, там живут люди. А раз там живут люди, значит, второй вопрос, который у нас есть в Арктике – это вопрос организации жизни самих людей. Как он возможен? Только за счет развития экономической стороны, потому что в этих условиях любое социальное вложение, если оно экономически необоснованное… Как сказал мне мэр одного арктического города: «Если вы построили дорогу, но не знаете, что по ней водить, то забудьте об этой дороге, ее у вас завтра уже не будет».

Дмитрий Орлов: Завтра в историческом смысле?

Дмитрий Журавлев: Пару лет, и все, ее у вас не будет. И это социальный аспект – о нем много говорилось и до меня, но он не менее важен.

Третий аспект освоения Арктики – это, как ни парадоксально, скачок в области научных исследований, потому что сегодня наука не развивается по принципу «Авось что-нибудь сделаем, потом подумаем, во что это выльется». Сегодня наука, поскольку сегодня, в отличие XIX века это штука дорогая, она развивается под задачу. Арктика дает науке задачу.

Наконец, четвертый важнейший аспект – это логистический аспект. Здесь уже говорилось о внимании Китая, о внимании к Северному морскому пути, о внимании западных стран. Но почему это внимание существует? Не только потому что удобно возить какие-то товары. А в первую очередь потому что если Северный морской путь станет одной из частей этого Великого Шелкового пути – я говорю не о контроле Китая над Севморпутем, а говорю об использовании его для вывоза китайских товаров в Европу, – изменится очень много и в экономике, и в политике, потому что сегодняшняя конфигурация во многом связана с той жесткой привязкой США к Китаю, Китая к США. Если развитие Арктики позволит в том числе перевозить китайские товары в Европу, то этой привязки не будет.

И здесь сразу возникает следующая тема – тема геополитическая. Кстати, именно поэтому американцы и сравнили гонку в Арктике с гонкой в космосе, потому что кто успеет, тот победит. Во многом те позитивные месседжи, которые писали нам Соединенные Штаты в первые дни трамповской эпохи, были связаны именно с тем, что нужно было разбираться с Китаем, поэтому нужно было не ссориться с Россией. И сегодня Север, как ни парадоксально… Вы знаете, что один из крупнейших ледокольных флотов у нас как раз у КНР сейчас. Где они собираются плавать на этих ледоколах? По Желтому морю? Вряд ли. Потому что для них это вопрос даже не политики и даже не суверенитета над Северным морским путем, для них это вопрос отношения со всем миром, потому что никакие наземные пути не смогут дать такого эффекта, который может дать морской путь. Морские перевозки самые дешевые. Для России это тоже очень важно – это возвращение ко второй теме: развитие самих регионов. Мы не можем развивать арктические регионы, если мы не развиваем их экономически. И Северный морской путь – наверное, это один из ключевых аспектов одновременно с добычей сырья, потому что производство огурцов в этой зоне рентабельно не будет по определению. У нас только две основные отрасли: это транспорт и это сырье. Добыча и вывоз сырья, может быть, какая-нибудь первичная переработка в зависимости от видов сырья.

В этой связи мне хочется поспорить с некоторыми экспертами, к сожалению, заочно, которые считают, что нужно в первую очередь военное освоение. Я с удовольствием читаю некоторые такие работы. Этот тезис мне кажется очень сомнительным, потому что военное освоение может быть очень хорошим условием, оно необходимо, нельзя сказать, что его не нужно делать, но если мы превращаем это в центральную точку, то в некотором смысле теряется смысл происходящего, потому что у нас оказывается военная инфраструктура, которая охраняет ледяную пустыню, либо конкретные поселения. Замечу, что в ходе некоторых экспедиций в Арктику случайно нашли немецкую военную базу времен Великой Отечественной войны, которая спокойно брошенная стояла десятилетиями. То есть просто военные объекты. Кого они будут охранять даже при современной технике? Смогут ли они кого-то охранить при таких незаселенных площадях – это большой вопрос.

Наконец, на чем еще хотелось остановиться – на экологии. Здесь об этом говорилось много и правильно, только я хочу обратить внимание на одно обстоятельство. Есть два пути решения экологических проблем: стараться не сорить (это очень эффективный путь, только технологически так не бывает), и второе – хорошо убирать. То есть можно попытаться – и наши западные партнеры нас к этому часто призывают – не осваивать регион, чтобы его не засорять. Это тезис экологических западных организаций, которые плавают вдоль наших берегов. Но таким путем невозможно спасти регион от экологических проблем, потому что они просто тихо начнут приближаться с юга. Есть только один способ решения экологических проблем – это замена низкотехнологических способов освоения на высокотехнологичные, менее грязные. Другого пути нет. Мы не можем оставить этот регион. Да, он очень хрупкий экологически. Проехал вездеход, и колея остается на годы. Но если на этом основании мы не будем осваивать этот регион, то будет не лучше, а будет хуже, потому что какая-нибудь колея все равно будет, но никакого способа ее элиминировать, ликвидировать ущерб, который мы нанесли, не будет, потому что будет некому. Поэтому, что касается экологии – да, экологический контроль, борьба с несанкционированными выбросами отходов, все это необходимо, и с этим трудно спорить, но главное, на мой взгляд, что необходимо – это повышение уровня технологического развития тех производств, которые мы там создаем. Это для экологии, на мой взгляд, важнее даже борьбы с мусором. Но в целом, повторяю, мы обречены на развитие Арктики. Как Ломоносов говорил: «Россия будет прирастать Сибирью», Россия сегодня будет прирастать, и главное, Арктикой будет прирастать весь мир. Перед нами лишь один выбор: мы впереди всего мира в этом развитии или мы посмотрим, как это будут делать другие. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Дмитрий Анатольевич сформулировал прямо-таки альтернативу эсхатологического характера: или пан, или пропал.

Константин Евгеньевич Листратов, руководитель Центра общественно-политических проектов.

Константин Листратов, руководитель Центра общественно-политических проектов, кандидат политических наук : В прошлом году мы проводили исследование на тему социально-экономического развития Арктической зоны. Исследование проводилось методом экспертного опроса. Мы опросили более 40 политологов, экономистов, журналистов. Я бы хотел сделать краткое сообщение о том, какие задачи мы перед собой ставили, какие выводы мы получили по итогам этого исследования.

Первая задач – это качественная оценка уровня социально-экономического развития арктических регионов.

Вторая задача – определение основных составляющих образа будущего арктического региона.

Далее – стратегические приоритеты госполитики в сфере социально-экономического развития Арктики.

Точки роста экономики арктических регионов.

Анализ основных проблем и стратегических рисков для социально-экономического развития Арктики.

Что касается приоритетных направлений социально-экономического развития Арктики. Более трети опрошенных экспертов высказали позицию о том, что именно реализация крупных инфраструктурных проектов является ключевым направлением. На втором месте социальная политика (примерно пятая часть опрошенных). На третьем месте трудоустройство молодежи.

Какие ключевые выводы нашего исследования? Первый ключевой вывод состоит в том, что Арктическую зону нужно развивать за счет крупных федеральных инфраструктурных проектов. Об этом сегодня было уже много сказано. Не буду повторяться, всем эти проекты известны.

Далее это развитие перерабатывающих мощностей вблизи мест добычи.

Следующий вывод в том, что крайне важно именно оседлое освоение Арктики, и в этой связи необходимо делать упор на развитие именно социальных проектов, которые бы стимулировали людей оставаться жить и работать в этом регионе.

Что касается ключевых проблем в Арктике. Это высокая стоимость ЖКХ, высокая доля аварийного ветхого жилья, которая была накоплена еще в период советского освоения Севера. Далее – слаборазвитая транспортная инфраструктура. Это ключевые выводы.

Еще хотелось отметить несколько выводов, которые сделали отдельные эксперты. Например, многие эксперты отмечают то, что на федеральном уровне развитие макрорегионов воспринимается как один из важнейших приоритетов политики государства.

Подавляющее большинство экспертов (90%) называют Ямало-Ненецкий автономный округ лидером региона. В качестве одной из действенных мер по реализации и развитию Арктической зоны эксперты предлагают предоставить региону максимальную свободу в плане социально-экономического развития, в плане выбора приоритетов.

Далее. В качестве отдельного направления транспортной политики эксперты отмечают необходимость активного развития региональных авиалиний и малой авиации в качестве альтернативы строительству железной дороги и автомобильных дорог.

Что касается развития социальной политики, отдельных ее направлений, таких, как трудоустройство молодежи, образования, необходимо развивать это в условиях государственного корпоративного партнерства, и активным образом привлекать бизнес.

Что касается инвестиционных проектов, многие эксперты говорят о том, что необходимо создавать коалицию с другими странами, которые также имеют территорию в зоне Арктики, и создавать, придумывать какие-то новые совместные проекты.

В качестве одного из вариантов реализации программы переселения эксперты предлагают проанализировать зарубежный опыт, их политику, где проживание идет именно вахтовым способом, в отличие того, как это происходит обычно у нас.

Вот наиболее интересные выводы. Еще одна тема, которая сегодня не обсуждалась – это именно развитие туризма в Арктическую зону. Несмотря на то, что достаточно дорого стоит перелет, и транспортная инфраструктура развита слабо, эксперты предлагают подумать на тему этнического туризма, гастрономического туризма, экстремального туризма. Может быть, это будет способствовать повышению имиджа региона на федеральном уровне. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое. Хотел предоставить слово Владимиру Викторовичу Климанову, директору Института реформирования общественных финансов, и адресовать вопрос о сравнительной бюджетной обеспеченности, об адекватности бюджетной политики. Владимир Викторович много «съел собак» в этих вопросах.

Владимир Климанов, директор Института реформирования общественных финансов, доктор экономических наук: Спасибо, Дмитрий Иванович. Действительно, арктическая тематика как-то очень быстро ворвалась в нашу текущую повестку и экспертных обсуждений, и деятельности государственных органов исполнительной власти, и, наверное, этому есть основания.

В этой связи, отвечая на первый вопрос «Какова должна быть политика в нашей стране по отношению к Арктике в целом», хотел сказать, что, мне кажется, что здесь нужно держать рамку на нескольких, если хотите, уровнях, имея в виду, что есть внешние условия, есть арктическая политика, которая формируется в целом, и есть ее конкретные проявления для конкретных регионов, или даже, может быть, каких-то локальных участков.

Если говорить про внешнюю рамку в дополнение к тому, что уже было в этот момент сказано, хочу обратить внимание присутствующих на то, что активизация наших зарубежных партнеров по отношению к Арктике тоже лавинообразно растет. Когда я в январе текущего года увидел на сайтах китайских органов власти их новую доктрину, которая называется «Арктическая политика Китая», и когда я ее прочитал по крайней мере в английской версии, которая там размещена, я был, честно говоря, многому удивлен. Фраза, например, о том, что Китай является «почти полярным государством», должна вызывать, мне кажется, серьезную оторопь и у политических деятелей…

Дмитрий Орлов: Слово «почти» здесь настораживает.

Владимир Климанов: Да. Это должно быть каким-то предметом нашего беспокойства. Мы упоминаем наше присутствие на Шпицбергене, но никто не понимает, что есть два государства, которые пользуются международным статусом Шпицбергена помимо Норвегии – это еще Китай. Мы тоже об этом забываем.

Ледокольный флот. Вспоминаем, как ровно год назад на Арктическом форуме в Архангельске, когда китайские коллеги представляли свои амбициозные планы по ледокольному флоту, в зале среди моих соседей было, скорее, очень негативно-агрессивное восприятие этих планов, потому что все понимали, что такая ползучая китайская экспансия в Арктическую зону – скорее, это конкуренция даже существующим отечественным в том числе и транспортным перевозчикам, и другим хозяйствующим субъектам.

Более того, говоря о внешнем контексте, я хочу сказать, что в арктической политике мы должны, наверное, чаще и больше прислушиваться к мнению, которое высказывают наши зарубежные коллеги. Год назад в Архангельске даже на пленарном заседании, когда наш президент присутствовал в присутствии других глав государств, было иногда недопонимание того, о чем говорят нам наши зарубежные коллеги. Тема экологии для них вообще была № 1. Уже тогда назывались в том числе те лица, которые сейчас подпали под санкции, в том числе, наверное, в силу такого давления, которое есть. Там звучала, например, тематика свободы авиаперелетов через Арктическую зону, которая в нашей тематике пока как-то слабо воспринимается, с наличием специальных распознавательных символов на этих летающих объектах, и так далее. То есть есть темы, которые мы не затрагиваем в нашей дискуссии, а почему-то они волнуют наших зарубежных партнеров. Это то, что касается внешней рамки арктической политики.

Если говорить о внутренней рамке в целом. Мне кажется, то, что у нас есть Государственная программа развития Арктики – это уже говорит о том, что политика должна быть, потому что, даже исходя из определения, программа – это система мер и мероприятий, которая реализует политику в определенной отрасли, сфере жизнедеятельности или на определенной территории. Значит, арктическая политика должна быть хотя бы потому что государство уже сформировало какой-то комплекс мер и инструментов. А политику дооформить пока не удается. Мы никак не можем принять, во-первых, новое законодательное обеспечение. Основы госполитики, принятые 10 лет назад, на этот счет устарели, потому что уже изменились и какие-то подходы в том числе к освоению Арктики. И явно у нас нет чисто административного носителя. Напомню, что во второй половине 1990-х годов дважды у нас создавался специальный Госкомсевер (Государственный комитет по делам Крайнего Севера), дважды он ликвидировался, и всегда находились доводы и «за», и «против» этого. Видимо, сейчас при наличии и Минвостокразвития, и Минкавказа мы стоим на пороге того, что к Арктике должен быть сформирован специальный орган исполнительной власти, который координировал бы деятельность тех или иных агентов на территории региона.

Дмитрий Орлов: Вы его видите в каком формате?

Владимир Климанов: Я не вижу в виде министерства, но в виде какого-то агентства или службы, которая аккумулировала бы разнонаправленные действия разных структур по отношению к этой территории, наверное, целесообразно было бы иметь. Иначе политика будет всегда носить несколько ограниченный характер.

Что касается конкретизации политики по отношению к отдельным территориям. Вдобавок ко всему замечу, что Арктическая зона как объект политики – классический случай пересечения территориального и отраслевого подхода в управлении, и превалирование отраслевого подхода. Территориальный всегда будет находиться в менее выгодном положении. Вдобавок ко всему, часть Арктической зоны у нас накладывается на территорию Дальнего Востока, по отношению к которому у нас формируется и своя территориально-ориентированная политика. И это сочетание, наложение разного рода политик, безусловно, будет бить по вопросам приоритетности развития Арктической зоны как таковой.

В этой связи, понимая сложности, с которыми сейчас столкнулись разработчики проекта Стратегии пространственного развития, уже анонсированной президентом в своем Послании от 1 марта, и чуть ранее заявленной Правительством, что она уже почти готова (это было сказано председателем Правительства на Инвестиционном форуме в Сочи в феврале), тем не менее, те проекты Стратегии пространственного развития, которые рождаются сейчас в Минэкономразвития, в качестве приоритетных целей ставят явно те, которые с трудом будут сочетаться с арктической политикой. Возьму на себя смелость это сказать.

Почему? Потому что обеспечение вклада каждого региона в ускоренный экономический рост и развитие нашей страны часто будет никак не локализовываться на территории арктических регионов. То же самое с обеспечением или даже повышением качества жизни населения. Явно Арктическая зона не для этого. Она служит, скорее, более важным геостратегическим интересам, поэтому стыковка с задачами обеспечения национальной безопасности здесь, наверное, будет в большей степени значима.

Дмитрий Орлов: Думаю, коллеги с вами поспорят, что неважно улучшать уровень и качество жизни, и так далее. Это спорный тезис.

Владимир Климанов: Я говорю о том, что будет очень сложно детализировать общую цель, связанную с повышением качества жизни населения, в преломлении к арктическим регионам, так же, как понимая то, что был анализ, что в 2010-е годы вклад только Ямала (не всего округа) с Сабетта, Бованенково и другими объектами, в прирост экономического роста давал 1,4%. А если добавить еще долю Ванкора, который в эти годы активно осваивался, то мы получим, что Арктическая зона была одним из драйверов развития экономики нашей страны, по крайней мере в течение последнего десятилетия.

Если говорить про преломление политики по отношению к отдельным регионам, то сейчас на этапе нового стратегирования, перед которым столкнулась вся наша страна, арктические регионы также стоят на этапе пересмотра своих долгосрочных планах. Дмитрий Андреевич хотя ушел, я могу сказать, что месяц назад была стартовая сессия в ЯНАО по поводу разработки проекта новой стратегии развития округа, и там сейчас этот процесс запускается. В декабре к новому этапу стратегирования пришел Ненецкий округ, который сейчас это активно тоже разрабатывает. Появился проект стратегии Республики Коми. У Красноярского края до сих пор нет пока утвержденной стратегии. Один из четырех регионов, который в таком статусе находится. Но теперь он ее активно разрабатывает. В Архангельской области тоже в этом году начался этап диагностики для прото-новой стратегии. То есть все арктические регионы как раз приступили к новому этапу стратегирования, и явно определению своих долгосрочных планов. Поэтому сейчас очень важно на федеральном уровне обозначить приоритеты, которые будут транслированы на Арктическую зону, для того, чтобы синхронизировать те интересы, которые арктические регионы сейчас высказывают. В частности, выбор между тремя конкурирующими проектами строительства железной дороги в европейской части Арктики – это тоже один из необходимых пунктов для того, чтобы приступить к дальнейшим этапам этого стратегирования.

Переходя к тому, насколько сильны или слабы арктические регионы в целом, могу сказать, что действительно арктические регионы сильно отличаются и по уровню бюджетной обеспеченности, и по своим экономическим возможностям. Мы понимаем, что суперрегион-донор Ямало-Ненецкий автономный округ, и ворвавшийся в доноры в последние десятилетия Ненецкий автономный округ находятся в другом экономическом состоянии, нежели Чукотский автономный округ, или срединно занимающая здесь Мурманская область, архангельская область. Разные тенденции испытывает Красноярский край, но он у нас скорее богатый Красноярский край, но он не такой вовлеченный в арктические процессы, как другие субъекты федерации. Но, что интересно, мне кажется, что сейчас арктические регионы могут найти некоторое объединение в части именно каких-то своих бюджетных приоритетов, если так можно сказать.

Мало кто заметил, но в этом году произошло изменение в межбюджетных отношениях в части перехода на использование так называемого модельного бюджета при взаимоотношениях федерации с регионами. И, что интересно, уже несколько арктических регионов отметили то, что в новых условиях формирования финансовой помощи регионам пропадает та самая северность, которая ранее присутствовала в расчетах, и это уже публично высказал в одном из глянцевых профессиональных журналов губернатор Архангельской области. Он там просто на обложке, соответственно, его знаковая статья опубликована в апреле текущего года. Аналогичные заявления прозвучали из Республик Саха (Якутия), которая у нас получает значительный объем дотаций из федерального бюджета в абсолютных значениях. И здесь возможна некоторая консолидация.

Мне кажется, еще интересный момент для возможной не консолидации, но в поиске компромисса – это нахождение каких-то макрорегиональных решений. Арктическим регионам непременно придется стыковаться со своими соседями с Юга. И те инициативы, которые были высказаны исполняющим обязанности главы Красноярского края в части создания Енисейской Сибири, они нацелены на то, чтобы меридионально сшивать разные субъекты в своей такой деятельности. Аналогично мы можем увидеть и то, что Ненецкий округ будет сшиваться с Коми, и далее с более южными соседями. Скорее всего, Якутия будет искать большего сотрудничества со своими южными соседями по Дальнему Востоку, и это новая консолидация в рамках каких-то регионов, не даст возможность, может быть, консолидировать какую-то позицию по отношению к Арктической зоне самих этих регионов. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Владимир Викторович. Владимир Леонидович, прошу вас. Вячеслав Валентинович, может быть, потом вы по Якутии, которая была затронута, несколько слов скажете.

Владимир Шаповалов, заместитель директора Института истории и политики МПГУ: Спасибо, Дмитрий Иванович. Как всегда, очень интересный и содержательный доклад. И замечательно, что мы обращаем внимание на эту чрезвычайно важную и интересную тему – тему Арктической зоны России, которая, безусловно, в настоящий момент – абсолютно согласен с Дмитрием Анатольевичем – этой зоной будет прирастать Россия (и в геоэкономическом, и в геополитическом).

Если анализировать данную территорию, конечно, ЯНАО занимает в ней особое место. Напомню цитату нашего президента о том, что Ямал – это такое место, откуда одинаковое расстояние как от Парижа, так и до Пекина. С точки зрения транспортной это действительно очень важный евроазиатский центр транспортных коммуникаций. И с учетом тех природных ресурсов, которые здесь есть, это очень серьезное окно возможностей для всей нашей страны, и для Арктической зоны в том числе.

В то же самое время хочу обратить внимание на слова Дмитрия Анатольевича о необходимости задуматься о социальном развитии, социальных аспектах. И то, что потом немного конкретизировал Константин Евгеньевич, сказав, что необходимо стимулировать оседлое развитие. Мне очень понравился этот термин. Первый раз услышал его, и он очень образный. Именно с этой точки зрения хотелось подчеркнуть, что социальная сфера, социальное развитие даже такого лидера данной зоны как Ямал, оно требует очень серьезных размышлений и действий. В частности, мне бы хотелось подчеркнуть, что фактически в регионе нет на сегодняшний день ни одного высшего учебного заведения кроме филиалов. Это приводит к вымыванию кадров и внутренней миграции молодых людей, которые могут и не возвращаться в регион. Для субъекта федерации, в котором небольшая численность населения, сложные условия жизни, большая потребность в кадрах и фактически отсутствует безработица, миграция молодежи – это достаточно серьезная проблема. Поэтому думаю, что помимо развития экономического потенциала и транспортной доступности, что сейчас реализуется, для ЯНАО в частности, и для других территорий Арктической зоны, необходимо подумать о создании системы качественного высшего образования. Это очень серьезная проблема, потому что создание качественного высшего образования – это не только молодежь, а это и приращение развития науки, научной сферы, а это тоже очень важно для развития региона, и для большей оседлости этого региона.

В этом смысле, я думаю, все-таки нужно отходить от достаточно потребительского отношения к данному региону и со стороны не только власти, но и общества, и населения, которое часто воспринимает себя как временщиков на этой территории. И по истечении определенного времени переселяется в более удобные для жизни места. Если будет возможность получения качественного, в том числе высшего образования на данной территории, это существенно улучшит всю ситуацию.

Последнее. Думаю, что это тема тонкая, что касается матрешек, но та ситуация, которая существует сейчас – ситуация временная. И ее нужно в какую-то сторону качнуть. Может быть, пойти, например, до ЯНАО…

Дмитрий Орлов: Это вы широко. Качнуть в какую сторону? Она довольно сбалансированная сейчас. А качнуть…

Владимир Шаповалов: Может быть, пойти для таких субъектов как ЯНАО или ХМАО по пути Чукотского автономного округа? Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое. Качнуть – это тема очень опасная. Сейчас развитие в целом большой Тюменской области, отдельно ХМАО, ЯНАО и юга Тюменской области, оно довольно сбалансировано. Сбалансированы и отношения внутриэлитные. Бываю какие-то всплески, но, тем не менее, сбалансировано. Это первое.

Второе. Давайте вспомним, что Сергей Собянин в свое время пришел с Севера, он северный губернатор Тюменской области, поэтому там произошли многие позитивные элитные взаимоотношения, элитные пересечения, которых не было до этого, и они сохранились и сегодня. И если будет консолидация, то возникнут очень многие проблемы внутриэлитные, экономические и так далее. К тому же, в том же ЯНАО нужно развивать целый ряд масштабных проектов, сегодня о них много говорили. Какая элита этим будет заниматься, если там произойдет полная консолидация, и задачей будет слияние власти, слияние субъектов и так далее, а не развитие? Тут нужно тщательно над этим всем думать. Моя точка зрения, что достаточно сбалансировано развитие субъекта, по крайней мере этого. Субъектов трех и субъекта Тюменской области. То есть тут нужно с вопросами объединения и консолидации много думать, и, в любом случае, не торопиться.

Вячеслав Валентинович Маппыров представляет Министерство экономики Республики Саха (Якутия), будет у вас какая-то реплика?

Вячеслав Маппыров, главный специалист министерства экономики Республики Саха (Якутия): Да. добрый день, коллеги. Хотел бы прокомментировать ситуацию по формированию бюджета что касается именно Республики Саха (Якутия). У нас сейчас идет переход на модельные бюджеты, и все бюджеты должны формироваться таким образом. Мы в этом случае по предварительным расчетам теряем около 30-39% дотаций, что является очень существенным числом. Поэтому сейчас у нас ведется очень плотная работа…

Дмитрий Орлов: Теряете в каком смысле? Где теряете?

Вячеслав Маппыров: От предоставляемых в данный момент дотаций. Она будет меньше на 39% при переходе на модельный бюджет. Поэтому, естественно, чтобы отвечать новым потребностям исполнения поручения президента и председателя Правительства страны, нам требуется как-то это привести в соответствие.

В данный момент у нас рабочая группа сформирована, она работает, предложения формулируются, поэтому с коллегами из регионов тоже обмениваемся мнениями, держим руку на пульсе.

Что касается нашей политики, то в первую очередь у нас стоит вопрос формирования качества жизни населения. Как вы знаете, территория Арктической зоны, естественно, характеризуется низкой плотностью населения, но в Якутии это очень ярко выражено. К примеру, у нас на Арктику и прилегающие к ним территории приходится более половины территории республики. Это более 1,5 тыс. кв. км, что составляет примерно 52%. Но находится там 119 населенных пунктов, из которых 29 с населением менее 50 человек.

Дмитрий Орлов: Диспропроциональна эта схема, она вообще свойственна для многих субъектов.

Вячеслав Маппыров: И на всей этой территории живет у нас менее 7% людей. Это наша Арктическая зона в том виде, в котором она сейчас является. Поэтому этот очаговый характер расселения требует повышенных затрат бюджета на решение социальных задач, и решение проблем жизнедеятельности.

Недропользователи, которые осуществляют у нас деятельность на территории Арктической зоны, они в основном применяют вахтовый метод работы, поэтому люди, которые у нас там оседлые, который там действительно живут, они в этом не принимают никакого значения. Просто люди приходят, рядом с ними работают. Естественно, отношения у них формируются в этом векторе. Поэтому для концентрации этих трудовых ресурсов с учетом постоянного сокращения численности населения, особенно в сельских поселениях, мы предлагали в качестве одного из механизмов реализации опорных зон Российской Федерации разработать федеральную программу по укрупнению населенных пунктов Арктической зоны Российской Федерации.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое. Хотел предоставить слово Олегу Анатольевичу Матвейчеву, профессору Высшей школы экономики (ВШЭ). Известно, что коллеги Олега Анатольевича делали доклад по арктической тематике, то есть он в эту тему погружен.

Олег Матвейчев, профессор Национального Исследовательского Университета «ВШЭ»: Большое спасибо. В значительной степени продукт нашего труда был представлен сегодня Константином Листратовым. Мы принимали участие в этом всем деле. И он уже докладывал.

На что я бы хотел отдельно обратить внимание? Момент, который не сильно хорошо в докладе в свое время прозвучал, и наверняка сейчас затрагивался частично – тема коммуникации и перспектив повышения связанности арктического региона.

Дмитрий Орлов: Он затрагивался.

Олег Матвейчев: Очень хорошо. На чем хотел настоять на таком случае как эксперт – это тема развития малой авиации. Не знаю, насколько она сегодня поднималась… Если не поднималась, но хотел бы ее отдельно подчеркнуть. Смысл такой, что сейчас у нас ситуация такая, что из столичных городов и крупных городов сообщение с другими регионами идет в значительной степени через Москву, а если и есть железные дороги – они не везде там есть, – то очень длинный путь. Какой-нибудь Архангельск с Мурманском – по 28 часов нужно ехать, через Москву проще, и так далее. Да и через Москву это чуть ли не двое суток занимает. В то же время любой самолет малой авиации спокойно может добираться за два часа, возить и почту, и документы, и не такой уж большой переток пассажирский, то есть по 10-12 человек.

Дмитрий Орлов: То есть речь идет о возврате к советской практике.

Олег Матвейчев: Совершенно верно, возврат к советской практике. Мы помним 1930-е годы, когда везде были ДОСААФы, каждый был на крыльях, когда летчик была основная почетная профессия, и все девушки любили летчиков. Эту штуку нужно повышать. У каждого из нас должны быть в кармане права на вождение самолетом, точно так же, как на машину. Вообще это в масштабах страны актуально, а для Севера это просто спасение по очень многим вопросам. И тяжелые транспортные самолеты тоже были бы здесь хороши, потому что грузы возить и завозить… Притом, что надо реставрировать старые проекты, связанные с железнодорожным сообщением. Но железнодорожное сообщение по таким территориям очень дорогостоящее и неизвестно когда будет, а малая авиация, и специальный самолет, который надо под это создавать, и кадры, и полностью менять законодательную базу – этим всем нужно обязательно нашему Правительству озаботиться.

Дмитрий Орлов: Ремарка. Не в 1930-е, а в 1960-е годы была эта связанность, и каждый мог за относительно небольшие деньги полететь относительно недалеко в какой-то населенный пункт.

О связанности говорили сегодня, о связанности говорил сейчас Олег Анатольевич.

Я хотел предоставить слово Сергею Борисовичу Мстиславскому, руководителю отдела пассажирских перевозок компании ATC Air Service. Вы-то не понаслышке знаете, как они летают.

Сергей Мстиславский, руководитель отдела пассажирских перевозок компании АТС Air Service Ltd, Гонконг: Да. Наша компания базируется в Гонконге, поэтому о китайской политике в отношении Севера мы знаем изнутри. И в этом смысле хотелось бы начать не с авиации все-таки, а с более приземленных вопросов.

В первую очередь хотел поговорить о туризме, но тема мусора очень задела.

Дмитрий Орлов: О туризме аналогично было бы важно, потому что вы специалист в этой сфере.

Сергей Мстиславский: Хотел сделать небольшую ремарку, что сортированный мусор является товаром сам по себе, и в Китае его очень много покупают, в том числе у стран Северной Европы. Почему бы не озаботиться этим вопросом? Наверное, это дало бы неплохой эффект в Арктической зоне.

Дмитрий Орлов: Как говорят люди продвинутые: «Вы покупаете или продаете?».

Сергей Мстиславский: Мы можем его формировать. Например, мы в Мурманской области обращались по этому вопросу. В регионе нет этой системы в принципе приема, обработки, разделения. Она отсутствует как класс.

Что касается туризма. Я выписал себе несколько циферок по нашим соседям Норвегии и Финляндии. Это две тоже арктические страны, которые на сегодняшний день, на мой взгляд, являют собой отличный пример развития арктического туризма. Вот какие у них результаты на 2015-2017 год. Примерно выручка этих двух стран от арктического туризма в год – порядка 10 млрд долл., притом, что НДС в этих странах в Норвегии где-то в районе 10%, в Финляндии в районе 20%. Причем это выручка именно с иностранного туризма, не считая внутреннего туризма. Получается, из этой суммы в бюджет эти страны получают порядка 2-3 млрд долл. США.

Теперь поговорим о Мурманской и Архангельской области, которые по площади являются в совокупности Норвегией и Финляндией – порядка 700 тыс. кв. км. У нас доходная часть бюджетов обоих областей – тоже порядка 2 млрд долл. США. То есть мы видим, что из туризма наши соседи получают практически все, что было бы достаточно для наполнения бюджетов двух наших областей.

В этом же плане оделось поговорить о Северном морском пути. Есть крупные консолидаторы, крупные круизные компании, например, одна из них Royal Caribbean. Объем продаж за год 8,5 млрд долл.

Дмитрий Орлов: Мы все знаем эту структуру.

Сергей Мстиславский: Это такая компания, которая сравнима с теми крупными операторами, которые осваивают у нас Север, шельф и так далее. Эти люди продают просто места в пароходах, и все. Могу сказать, что путешествия из норвежских портов к Северному полюсу стоят в среднем от 15 до 20 тыс. долл. на одного пассажира. Если говорить о Мурманске, который мог бы быть отправной точкой таких путешествий…

Дмитрий Орлов: Эта услуга хорошо продается?

Сергей Мстиславский: Это хорошо продается, наполнение отличное. У нас такой пароход можно только взять в чартер, то есть в свободной продаже мест нет. И это большое упущение. То есть все те пассажиры, которые могли бы покупать в розницу эти билеты, они уходят у нас в Норвегию.

Если мы говорим о той же самой Финляндии, то из тех миллиарда выручки в бюджет, который они получают от иностранных туристов, наши с вами соотечественники приносят порядка 17% – те деньги, которые они могли бы потратить у нас же в нашей Арктической зоне.

На мой взгляд, отсутствие внимания к этой отрасли настолько очевидно. Здесь только один человек упомянул о туризме – Константин Евгеньевич. Остальные все об этом молчали. То есть кроме освоения шельфа никого ничего не интересует. На мой взгляд, это очень зря, потому что туризм дает очень много возможностей.

Дмитрий Орлов: Давайте не будем упрощать. Если в ходе полуторачасовой дискуссии ни один из участников не упомянул тему, это не значит, что ее не существует, что она не анализируется и так далее.

Сергей Мстиславский: Но это очень серьезный вопрос, потому что он касается организации инфраструктуры, потому что для освоения шельфа нужна одна инфраструктура, для развития туризма нужна совершенно другая инфраструктура и другая законодательная база, самое главное. То есть если говорить о больших инфраструктурных проектах, то фактически, насколько понимаю, по ним вопросы собственности и так далее – это общегосударственный уровень.

Если говорить об инфраструктурных проектах в области туризма, то это, как правило, малые предприятия, это небольшие вложения относительно, это возможность занятости большого количества населения, и возможность привлечения инвестиций изнутри страны.

Во что это упирается? Фактически, если говорить об арктическом туризме, та же самая Финляндия, основная часть выручки у них образуется в Лапландии, где людей практически не живет. То есть 90% иностранных туристов, которые заезжают в Финляндию, они едут в Лапландию. Там практически нет местных жителей, там только олени. Там есть красивая легенда, и самое главное, там есть средства размещения.

Что со средствами размещения у нас? У нас в тундре можно строить средства размещения? Ничего не мешает. Кроме вопросов собственности. То есть если кто-то захочет там что-то построить, он упрется в одну простую проблему – все земли принадлежат лесхозу, строить можно только временные строения, соответственно, оформить на них страховку, свидетельство собственности, и привлечь каких-то иностранных инвесторов в эти проекты просто нереально. Вот и все, что я хотел сказать, хотя возможности огромные. Даже благодаря тем же самым норвежцам, финляндцам и финнам мы можем видеть на рынке нашем в Гонконге… Гонконгцев меньше ездит туда, чем русских, но они там больше денег оставляют, потому что пользуются более дорогими средствами размещения. И теми же самыми странами Северной Европы проделана огромная работа по рекламе арктического туризма. Этим можно просто воспользоваться.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Сергей Борисович. Практический взгляд очень важен. Есть два общих принципа из разных экономических теорий. Один – ценность блага определяется его редкостью. Если арктический туризм – редкое благо, значит, оно будет продаваться дорого. И второй тезис – продавать надо то, что продается, то, что у тебя есть в руках. Услуга, товар, еще что-то, чего у тебя нет, что нужно еще произвести, продажа и продвижение этого – большая проблема. Так что разумный взгляд нас подталкивает к адекватному восприятию того, что именно нужно делать, взгляд практика.

Сергей Евгеньевич Заславский, научный руководитель Центра общественно-политических проектов и коммуникаций. Затем Владимир Александрович выскажет некие реплики, у него есть несколько соображений, и будем завершать нашу дискуссию. Прошу вас, Сергей Евгеньевич.

Сергей Заславский, научный руководитель Центра общественно-политических проектов и коммуникаций, доктор юридических наук: Уважаемые коллеги, дискуссия очень плодотворная. Чтобы не повторяться.

Нужен ли Закон «Об Арктике»? Скорее всего, такой закон имеет право на существование, но мы понимаем, какие рифы стоят на фарватере этого закона.

Риф первый, который не нашего происхождения, но он есть. Мы имеем сейчас Международную конвенцию по морскому праву, и есть у нас старый секторальный подход по разграничению полярных владений. С детских лет нам всем знакома карта с границами полярных владений СССР, и мы к ней привыкли.

Дмитрий Орлов: Мы это обсуждали уже сегодня. Конечно, там коллизия. Как ее разрешать? Что вы здесь видите?

Сергей Заславский: Или мы совершенно четко говорим о том, что мы приверженцы секторального подхода, и ничего другого, или мы выискиваем все-таки пути решения этого вопроса на тех оговорках, которые дает нам 6-я часть Конвенции, что если мы доказываем, что территория – у нас с вами естественное продолжение континентального шельфа, мы сразу смотрим на карту, вспоминаем о хребтах Ломоносова и Менделеева, и здесь начинаем доказывать наш национальный суверенитет на эти территории.

Я понимаю, что сейчас в контексте среднесрочной повестки это не столь важная тема, поскольку в пределах 200-мильной исключительной экономической зоны большинство природных запасов тут и есть. Но никто не снимал с карты тему военного присутствия нас в Арктике, никто не снимал тему долгосрочного развития экономики. Сейчас, может быть, это экономически и не столь значимо, но территория – такое достояние, которое существует на все века, и надо думать о послезавтрашнем дне. Когда мы с вами думали о том, что Арктика принесет нам возможности добычи полезных ископаемых? Это была отдалённая перспектива. Но территорию надо защищать. И если бы этот вопрос не был в повестке, мы бы еще полвека назад не имели политических карикатур, которые рисовали по заказу первых лиц государства лучшие карикатуристы страны, не перепечатывались бы эти карикатуры в западной прессе. Мы помним, что художник Ефимов как раз такую карикатуру рисовал.

Первая тема – это международный момент, который очень нам важен, потому что, не определившись в нем, сложно здесь приступать к отдельному закону, хотя и такой вариант возможен.

Вторая тема – разграничение предметов ведений и полномочий между Российской Федерацией, между субъектами Российской Федерации, между органами госвласти субъектов, потому что эти разграничения проводятся именно федеральными законами. И чтобы подступиться к этой теме в рамках закона, нужно внимательнейшим образом проинвентаризировать всю нормативно-правовую базу. Это тема, наверное, не одного дня.

И эта тема сложноустроенных субъектов Российской Федерации. Действительно, там сейчас все сбалансировано, но, как только принимается новый закон, так или иначе, актуализируются те проблемы, которые были решены удачно, но они были решены удачно в пределах одного региона, немножко по-другому были решены в пределах другого региона. Здесь к этой теме придется вернуться.

Юристам, так или иначе, работы много по правовому освоению проблемных позиций, которые существуют сейчас в законодательстве в Арктике, и юристы готовы всегда к этой теме подключиться.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Сергей Евгеньевич. Владимир Александрович, прошу вас.

Владимир Пушкарев: Считаю, сегодня у нас состоялась плодотворная дискуссия. Те мысли и идеи, которые сегодня были озвучены, мы понимаем, насколько все взаимосвязано между собой. Если рассматривать каждый вопрос в отдельности, то он неотделим от другого вопроса. Если мы поднимаем по туризму, начинаем размышлять, то, с одной стороны, мы хотим привлечь более богатых клиентов, но я считаю, что здесь нужно не забывать про разный диапазон возможностей привлечения туристов в работе. Тот же экстремальный туризм наиболее индивидуален, и массового притока это никак не обеспечит. Очевидно, что круизный туризм дает те возможности для разной подготовки туристов, разных возможностей, но на суше это сложнее сделать, потому как мы начинаем сталкиваться с труднодоступными районами, с которыми сложно добраться. Нет той легкости в авиации, которую мы сегодня поднимали, которую тоже нужно развивать. Но это не только самолеты, не только права, а это еще и инфраструктура. Нужно куда-то добраться, где-то быть заправленным, и получить сводку погоды, чтобы можно было на месте ориентироваться по тому, как будут выбираться маршруты, не те, которые сложились, а те маршруты, которые более интересны своей необычайно нетронутой природой, и в такие места сложнее всего добраться.

Хочется обратить внимание и на стимулирование геологоразведки. Также здесь важен технологический прорыв. Сегодня на дискуссии как-то этот вопрос не был акцентирован и поднят. Но в этом есть определенное отставание. И те шаги, которые Правительство сегодня предпринимает, они имеют место для развития. И в этом направлении нужно очень серьезно заниматься, потому как те сложившиеся месторождения, которые разрабатываются и разрабатывались годами ранее, чтобы они были имели перспективу в будущем, нам нужны и новые технологии, другие формы добычи, обслуживания, сервиса.

Также за этим тянется модернизация и развитие транспортной инфраструктуры. Кроме авиации необходимо иметь возможность развития ледокольного флота и железной дороги. Без этого развитие крупных месторождений всегда затрудняется и растягивается на годы.

Вопрос кадров поднимался, это неразрывная часть. Но создание в каждом регионе вузов – в этом всегда есть определенная проблема, потому как в Арктике не так много жителей, чтобы обеспечить наполняемость этих вузов. В данном случае направление ведется по развитию среднего специального технического образования, которое необходимо для развития тех отраслевых направлений, для обеспечения кадрами рабочих специальностей, и WorldSkills, который у нас проводится, он мотивирован тем, чтобы развивать и привлекать к этому молодежь.

В целом хочу сказать, что еще вопрос экологии – это, конечно же, отходы. Помимо меня тоже поднимали эти вопросы. На самом деле, стоит непростая задача о том, какие способы по утилизации здесь предпринять. Это поселки, это города. В городах проще с этим справляться, всегда есть привязка к транспортной инфраструктуре. А что делать с поселками? При этом не пренебрегать экологическими стандартами или же просто-напросто к этому ответственно и со всей совестью относиться, то всегда очень серьезный компромисс между вложениями денег и тем, что мы можем получить. Поэтому здесь предстоит серьезная работа и Правительства, и профильных комитетов Государственной Думы с тем, чтобы справиться с этой задачей. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Владимир Александрович. Серьезная состоялась дискуссия, разные были высказаны подходов. Целый ряд специалистов высказались по арктической тематике, по финансам, по праву.

Что в итоге, в сухом остатке? Необходимость комплексного освоения территорий, которые входят в Арктическую зону. Необходимость динамичного развития проектов, которые мы рэнкинговали, тех 10 лидеров, которые определены, но не только. Необходимость тщательной, жесткой защиты суверенных интересов Российской Федерации в этой зоне. В этом смысле необходимо разрешить выгодным для России образом коллизию, который существует между секторальным принципом, который сложился в 1920-е годы, и конвенцией 1982 года. И, наконец, необходимость роста уровня и качества жизни, необходимость развития туризма, гуманитарной сферы арктических районов, она тоже подчеркнута.

Мы увидели сегодня в ходе представленного доклада и дискуссии очевидных лидеров в регионе. Из проектов, которые у нас в рэнкинге, очевидно лидирует ЯНАО. В развитии опорных зон арктической территории тоже лидирует ЯНАО, это очевидно. И, конечно, те проекты, которые заявлены, они должны быть реализованы, у руководства регионов должен быть мандат на их реализацию, и он есть. Но задача сбалансированного развития этой важнейшей зоны Российской Федерации, задача сбалансированности, чтобы не было значительных перекосов, диспропорций, она остается, и остается на достаточно длительную перспективу.

Спасибо всем участникам дискуссии. Будем встречаться далее для обсуждения других территорий и других важных проблем российской региональной политики.