Карта регионов Карта лидеров Карта экспертов Карта событий Карта мнений Карта исследований О проекте Контакты  

Карта событий

02.03.2017

Стенограмма десятого заседания Экспертного клуба «Регион»

Дмитрий Орлов, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций, член Высшего совета партии «Единая Россия» (модератор дискуссии):

Ситуация в регионах и региональная политика после обновления губернаторского корпуса. Целый ряд вызовов, которые стоит обсудить: кто ушел, фундаментальные факторы, конъюнктурные причины, стилистика отставок; кто пришел, что это за новые технократы, молодые управленцы, как обновляется губернаторский корпус; и новая региональная политика Кремля – как ее можно определить, как понять, чем она отличается от того курса, который проводился ранее, в горизонте 2011-2016 годов, и в предшествующий период.

Вот на эти вопросы, мы сегодня постараемся ответить, и я предоставляю первое слово Евгению Борисовичу Сучкову, прошу вас.

Евгений Сучков, директор Института избирательных технологий:

Спасибо. Коллеги, те вопросы, которые перечислил Дмитрий Иванович – это вопросы на семинар двухдневный, как минимум, но уж никак не двухчасовой. Поэтому постараюсь быть кратким, чтобы все выступающие смогли тоже высказать свою точку зрения.

Коллеги, я считаю, что смена губернаторов, которая происходит – ничем из ряда вон выходящим не является. Во-первых, в конституции у нас записано, что у нас демократическое государство. Любой из присутствующих здесь людей, наверняка, все знакомы с азами политологии, которая говорит, что в демократическом государстве одним из признаков демократичности является периодическая смена элит. Если она не происходит, что в результате имеем? В результате, мы имеем номенклатуру, то есть несменяемую и неподотчетную населению бюрократию. Чтобы этого не происходило, естественно, требуется обновление, что наш президент и осуществляет.

Вопрос, как Дмитрий Иванович это обозначил, – а какие принципы, почему именно молодые технократы? Но там не только технократы, там и люди, которые с двух рук по-македонски хорошо умеют, но это, наверное, уже другие критерии какие-то. Вопрос, на мой взгляд, несколько в другом: а что вообще поменяется в регионе при смене губернатора? Какие новые возможности появятся у регионов, какие новые перспективы, как быстро могут произойти те или иные изменения? И здесь я вернусь к той теме, о которой мы говорили на прошлом семинаре.

Давайте зададимся таким вопросом: каждый из вас, допустим, завтра встречается с тем или иным губернатором того или иного региона, по любому вопросу, который вам и ему вроде бы как интересны или нужны. Как построить беседу с учетом того, что вы встречаетесь с человеком первый раз, какую тему стоит с самого начала попытаться начать отыгрывать или проговаривать, чтобы войти в контакт с человеком? Как вы считаете, какую тему?

Дмитрий Орлов:  Эту тему должен задать сам губернатор. Он сразу спросит – что там?

Евгений Сучков: Это первый вариант. А еще какие есть?

Дмитрий Орлов:  Прекрасный анекдот – вы всегда знаете, как пройдет ваш отпуск, начальник скажет когда, а жена где.

Евгений Сучков: Я не буду больше затягивать дискуссию. По собственному опыту трехлетнему: единственная тема, которая предполагает продолжение дискуссии и выход на любую тему, с которой вы пришли к губернатору – это тема межбюджетных отношений, тема бюджета региона. Если вам удавалось грамотно затронуть эту струну – будьте уверены, что с вами будут разговаривать по-настоящему.

Так вот, а какие же новые бюджетные возможности появляются в российских регионах при смене власти? На мой взгляд, почти никаких. Да, некоторым губернаторам увеличивают финансирование, некоторым выделяются дополнительные средства на дорожное строительство, на расширение ветхого аварийного жилья. Некоторым, и не на длинные дистанции. На самом деле все остается по-прежнему. При ваших беседах, при моих беседах с мэрами и сити-менеджерами крупных городов, как правило, столиц субъектов, тема та же самая.

То есть ежели мы будем менять аппаратчиков опытных, старых, проверенных кадров, на новых, молодых, перспективных специалистов, технократов – по большому счету, господа, ситуация у нас меняться в стране в целом не будет. Это первый тезис. Что касается необходимости смены – совершенно верно, модель смены, может быть, ставка на молодых технократов сделана, на людей, которые не так тесно связаны, не так тесно срослись с теми или иными финансово-промышленными группами, не так зависимы от них. Да – здесь все правильно, здесь надо смотреть, и может даже методом проб и ошибок искать какой-то путь в будущее, может быть.

Вторая тема – на чем горят многие губернаторы? Что значит «горят»? Это значит, что рейтинги их после некоторого всплеска, связанного с обновлением элит, это всегда некий всплеск, ожидания всегда какие-то у населения при смене власти есть. Когда уходят крайне непопулярные губернаторы, как в Рязанской области, например, всегда некий подъем рейтинга у новичка. В этом смысле вопрос: у нас губернаторов, как это в прессе сообщается, подвергают тщательнейшей проверке и многочисленным собеседованиям. Это то, что я читаю в СМИ. И это правильно, без этого назначать людей ни в коем случае нельзя. Но я опять возвращаюсь к тому, о чем в этих стенах неоднократно говорил: а где система подготовки кадров, коллеги, где, условно говоря, новая, капиталистическая высшая партшкола?

Да, есть академия МАУ – хорошая, сильная академия. Но есть ли курс специальной подготовки будущего губернатора? Может быть, он есть, может быть, кто-то из присутствующих знает, может, расскажет, как готовят будущих губернаторов и готовят ли вообще. Почему вот именно эти становятся губернаторами, не пройдя этой школы – вот в чем вопрос. Стрелять с двух рук по-македонски – это хорошо, стоять в хоккейных воротах, в команде президента, тоже хорошо, а дальше-то, что, коллеги?

Я к чему это все веду? Дмитрия Анатольевича Медведева во многом упрекают, что часовые стрелки перевел, что в армии так и не начали в бадминтон играть, и много еще в чем, но система кадрового резерва, была объявлена, как минимум. Да – она не пошла, но она, как минимум, была объявлена. Наверное, все-таки не нужно забывать то, что хорошее было и при предыдущем президенте.

Итак, я заканчиваю. Губернаторов у нас сейчас избирают, как они попадают на выборы – это другой разговор, но их избирают. Человек становится, хочет он того или нет, публичной фигурой. А вот все ли новые, про старых я уже не говорю, все ли новые назначенцы или выбранные готовы к этой роли? Вот к этому их кто-то готовил? Что им нужно не просто руководить регионом, не просто работать с элитами в регионах, с промышленностью в регионах, с производством, а еще и представлять результаты своего труда на публичное обсуждение. Вот к этому, я утверждаю, подавляющее большинство губернаторов не готово. С чего должен начать новый губернатор? С осознания того факта, что ему нужно быть публичной фигурой.

Вот новый тульский губернатор – недавно видел фильм по телевидению о нем, хорошо сделанный фильм о нем, о его целях, задачах, и расширение образа через семью, и увлечения личные. Добротно, человека показали, как публичную фигуру. Как дальше будет – другой разговор, но начало положено правильное. Это не значит, что нужно заниматься самопиаром; это значит, что должна быть разработана стратегия долгосрочного политического лидера, того или иного губернатора в своем субъекте федерации, должен быть сформулирован меседж, как он видит свою задачу, какая цель, как он ее будет добиваться. И в дальнейшем в этой проекции, в этом образе работать с населением. Если этого с самого начала не сделать, и не понимать, что такая задача вообще стоит – результаты будут самые неудачные. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое, Евгений Борисович. Я позволю себе сделать несколько замечаний по поводу курса, который формируется, региональной политики, которая складывается. Конец января, начало февраля в этом году отличается определенным вниманием к выработке, к поиску курса, точнее, повестки нового президентского срока. И поиск этот, надо сказать, был достаточно энергичным.

На мой взгляд, сделан очевидный выбор именно в эти дни, чуть ранее, в пользу того, что на выборах 2018 года не будет политической эскалации, не будут создаваться специальные какие-то либеральный спарринг-партнеров власти, кого либеральная оппозиция сможет выдвинуть – те, видимо, и будут участвовать в выборах. Не будет происходить эскалация явки. Конечно, явка весьма желательна, значительная явка на президентских выборах является очевидной целью компании, но агрессивной эскалации происходить не будет, и директивных показателей никто получать тоже не будет в связи с явкой, это очевидно. Но и очевидно также, что с учетом тех изменений в губернаторском корпусе, которые происходили, эффективность власти, в том числе эффективность региональной власти, будет одним из главных меседжей избирательной кампании по выборам президента 2018 года.

Более того, я полагаю, что и в ходе выборов в Законодательное собрание уже этой осенью, 10 сентября, логика поддержки президента, эффективности власти и конкретных дел, конкретных проектов, которые осуществляла партия в регионах – вот на этом будет строиться повестка. В любом случае эффективность власти будет очевидным меседжем и на выборах уже в Законодательное собрание губернаторов, и на президентских выборах. Тема эта будет развиваться, углубляться – это очевидно.

Она имеет несколько измерений, преломлений – это кадровое обновление, это новая система оценки власти, это молодость и технократизм этой власти и быстрота принимаемых ею решений, это эффективность во взаимоотношениях с гражданами и в сфере развития экономики, это дешевизна власти. Потому что важный момент – долгое время власть у нас была недешева в обслуживании.

Автомобиль мы же тоже оцениваем по этому критерию. Так что явно эффективность власти входит, врывается в повестку региональных выборов грядущих, и в повестку выборов федеральных.

Совершенно очевидно, что за этот период поменялась система оценки деятельности губернатора. Власть явно отказалась от каких-то выносных, внешних продуктов. Всем известно, хотя в полемике со мной недавней заочной Константин Костин пытался с этим спорить, но всем известно, что был рейтинг ФОРГа, который играл роль сигнальной системы от власти к губернаторам, теперь речь идет о том, что такого сигнального инструмента специального, выносного нет, а есть собственная оценка ситуации в регионах, которую формирует администрация президента.

Рейтинговые проекты – их много, в том числе наше агентство несколько рейтингов делает, эффективности управления в субъектах ежегодно, вместе с Высшей школой экономики, рейтинг влияния губернаторов. Несколько таких продуктов будут конкурировать, не имея флагмана какого-то специального, который уполномочен на это администрацией. И, кстати, месседж «денег нет» здесь тоже актуален, в том смысле, что никакие такого рода проекты выносные, внешние, не финансируются администрацией. Они и раньше не финансировались, поэтому у рейтинга ФОРГа был особый статус, который мы сейчас детально обсуждать не будем.

И таким образом, система оценки меняется. Что в этой системе оценки? Я рад, конечно, тому обстоятельству, что наконец-то в этой системе оценки играют значимую роль или даже доминируют фундаментальные факторы. Когда мы запускали в 2012 году рейтинг эффективности управления в субъектах, к сожалению, нет здесь Ростислава Туровского, но вместе мы делали этот проект ежегодно; мы как раз исходили из того, что и состояние экономики, экономический рост, и бюджетная политика, и целый ряд факторов, которые характеризуют состояние безработицы, бюджетного сектора должны быть учитываемые, и у нас достаточно сложная формула для расчета.

Были другие мнения у коллег, и тот главный рейтинг, который я сейчас упомянул, строился на социологии – сначала полностью, потом 80% веса были социологические факторы. Теперь ясно, что администрация делает ставку на многофакторную оценку, на оценку, в том числе, фундаментальных факторов, и, безусловно, это нельзя не приветствовать. Так что посмотрим, как это будет работать, вот эта система, основанная на экономических сюжетах, на социологии и некоторых других фундаментальных факторах, которые заявлены администрацией президента, во всяком случае, заявка эта есть, теперь будем наблюдать.

Далее, по поводу отставок. Я думаю, многие знакомы с докладом АПЭК от 31 января, он был обнародован по поводу губернаторов и региональных элит. Там было названо несколько проблемных регионов, в одном из них сохраняется пограничная ситуация; именно пограничная – Свердловская область. Там с одной стороны губернатору даны позитивные сигналы, с другой стороны они не окончательные, и баланс постоянно колеблется. Что касается всех остальных регионов, которые были названы проблемными по разным критериям и с разной степенью проблемности – везде произошли отставки, во всех этих регионах, за этот весьма короткий срок.

Мы оказались Кассандрой, Пифией. И конечно, здесь тот случай, когда нельзя не заняться саморекламой, и я себе позволю эти полминуты саморекламы. Прогнозы сбылись, прогнозы были основаны на оценке, почему они сбылись? Потому что мы исходили из фундаментальных проблем, внутриэлитных, прежде всего, но не только их, которые преобладают сейчас и в оценках администрации президента.

Кто ушел? Это очевидно, что Новгородский губернатор находился в длительном элитном конфликте с мэром Бобрышевым, например; очевидно, что Пермский губернатор, Басаргин практически не управлял ситуацией. И хотя его сменщик Максим Решетников принадлежит к той же элитной группе, условно московской, которая влияет на ситуацию в регионе, но, тем не менее, этот меседж, который элиты региональные транслируют федеральному центру – борьба элит, это было в полной мере оценено. Мы можем сейчас каждого отставленного губернатора оценивать, не думаю, что в этом есть смысл.

Главное – неэффективность, неспособность управлять, либо, напротив, такая недальновидная политика в отношениях с оппозицией, как в Карелии, или с региональными элитами, как в Бурятии.

Молодые технократы – пока это, конечно, в большей степени формула и мем, но действительно они молоды, счастливы, талантливы. Это шутка. Они, действительно, молоды, пришедшие губернаторы, во всяком случае, существенно моложе тех, кто занимали свои посты до того, и здесь дело, конечно, не в молодости. Как когда-то говорил один из лидеров большевизма: ценность старых большевиков не в том, что они старые. Поэтому и ценность молодых технократов не в том, что они молодые, а в том, что они способны формулировать задачи быстро и эффективно действовать, задействовать самые благоприятные практики управления, которые существуют, в том числе, европейские, американские, там, где это необходимо, которые не колеблются под воздействием колебания рейтинга. Я имею в виду социологического рейтинга, рейтинга поддержки.

И, конечно, там стресс-тесты и те испытания, которые в отношении губернаторов и кандидатов на пост губернаторов вводятся – это свидетельство о такой разумной конъюнктурной оценке выбора этих самых деятелей. Но я здесь соглашусь с Евгением Борисовичем, что как раз не было и нет пока системы формирования губернаторского корпуса, но она не может сложиться за несколько дней. Система формирования понимаемая как длительное выпестование кандидата, с его сопровождением по карьерной лестнице.

Мы все можем оценить, как формировался условно губернаторский корпус в советское время. Первый секретарь обкома партии не мог занять свой пост, не будучи, как правило, руководителем района или не имея опыта в отраслевом управлении, не имея опыта на союзном, ныне, условно говоря, федеральном уровне. То есть надо было быть секретарем райкома, третьим секретарем обкома, инструктором или зам завотдела ЦК КПСС, пройти серьезную подготовку в Высшей партийной школе при ЦК КПСС и затем только зайти на регион. Это были очень серьезные люди с точки зрения подготовки.

Можно оценить даже политическую биографию таких деятелей как Леонид Брежнев. Вспомните, каким был его жизненный опыт: был вторым секретарем одного региона, первым секретарем другого региона, секретарем Президиума Верховного совета СССР, то есть правовой опыт получил, и так далее. Я в данном случае к советскому опыту апеллирую, но нужны, безусловно, накопленные компетенции, квалификации. И на это сегодня есть запросы, я думаю, исходя из этого будет строиться региональная политика.

При этому я абсолютно не считаю нелогичной встречу президента с отставленными губернаторами. Устойчивость правящего класса зависит от общего доверия к нему. То есть, если даже ты покидаешь пост Х, ты должен быть уверен, что ты внутри этого правящего слоя остаешься. Если покинуть правящий слой так легко в силу таких квалификационных факторов, что это буквально ситуативные какие-то вещи, трудно понимаемые, естественно это демотивирует. Поэтому та встреча, которая произошла – это очень логично.

Я, кстати, не думаю, что это возврат к логике номенклатуры: даже если вы оставляете посты, вы все равно в номенклатуре. Но в некотором смысле правящий класс должен понимать, что пестуют, о нем помнят, и каждый человек, даже покидающий какой-то значимый пост, остается значимым для федеральной элиты, для ее потребностей логики развития и так далее. Потому что люди эти считанные, которые могут возглавить регион или ведомство и прочее.

И завершая свое выступление, хотел бы сказать, что есть серьезные проблемы, естественно, и в деятельности администрации, и в деятельности любого управленческого органа. Но те претензии, которые сегодня предъявляются, на мой взгляд, связаны с активностью групп, которые просто теряют вот эту… более системного подхода, основанного на анализе фундаментальных факторов и реальных кадровых компетенциях. То есть те люди, которые имели конъюнктурные рычаги правления – вот они теряют, и, собственно, с их активностью связана критика тех решений, которые администрация президента предприняла, на мой взгляд, во всяком случае. Вот те соображения, которые я хотел высказать.

Извините за достаточно длительное выступление. Александр Владимирович Шпунт, а затем Игорь Евгеньевич Минтусов.

Александр Шпунт, директор Института инструментов политического анализа:

Я хотел бы остановиться на нескольких заметных для нас вещах, которые скорее развить смогут мои коллеги, чем я, потому что очень ограниченное время.

Прежде всего, это, конечно же, отсутствие любого аналога лиги плюща в России. Мы в России не имеем сегодня системы подготовки высшего элитного звена на управление страной, которое так или иначе, в той или в иной форме, все-таки могло бы претендовать на посты хотя бы губернаторские. Отсюда возникают странные ситуации, иногда удачные, мы их видим, иногда крайне неудачные, мы их тоже наблюдаем. Но сам факт того, о чем Дмитрий начал говорить, что тема подготовки высшего управленческого звена раньше вообще не рассматривалась. Раньше считалось, что если человек дорос до уровня, например, заместителя губернатора, или замминистра, то все, он все уже знает, дальше его учить нечему.

За последний месяц я познакомился, как минимум с тремя программами трех разных институций в России по поводу подготовки именно губернаторов, именно как политиков, учить их работать с социологией, как заказчиков – правильно ставить заказ, правильно понимать, что можно ожидать от социологии, чего от социологии ожидать нельзя.

Дмитрий Орлов: Я правильно вас понимаю, что фэповскую логику вспоминаете?

Александр Шпунт: Я вспоминаю свою практику этого месяца, это отнюдь не фэповская логика. Второе – учить их тому, что такое публичный образ. К сожалению, большинство приходящих губернаторов, и это очевидно заметно – вообще не понимают, что такое публичный образ, они вообще не понимают, чем отличаются их личный имидж как управленца, как назначенца, от публичного образа политика, который выходит на выборы.

Третье – понимать данные и верифицировать данные, которые приходят от его региона. То есть понимать степень их достоверности, понимать степень их манипулированности, по отношению к губернатору, естественно. Потому что губернатор – это фигура, которая принимает огромное количество решений, и по отношению к нему высказывается очень много манипулятивных заявок, мы их видим. Я все это обобщаю к тому, о чем Дмитрий начал говорить в самом начале – об отсутствии Высшей партийной школы. Сегодня, к сожалению…

Дмитрий Орлов: Я этого не сказал, я сказал, что раньше проходили.

Александр Шпунт: Дмитрий, если вы позволите тогда, я дополню вас. Мы уже живем в реальной ситуации, в которой «Единая Россия» является правящей партией, и причем является правящей партией очень давно. И я думаю, что ни у кого сидящих за этим столом нет иллюзий по поводу того, что «Единая Россия» перестанет быть правящей партией в какой-то обозримый исторический период. Это означает, что задача подготовки высших управленческих кадров ложится не на государство, ни в коем случае, Академия госслужбы в этом смысле ни в коем случае помочь не может. Это абсолютно партийная задача, и эту задачу должна решать партия. Сегодня эту задачу она не только не решает, она перед собой даже не ставит, и это очень опасная ситуация.

И это очень опасная ситуация, когда человек, который прекрасно стреляет по-македонски, и даже знает португальский язык, оказывается во главе региона. Первое – он может быть вполне хорошим и качественным управленцем. Второе – он может вполне хорошо знать этот регион, но политик – это профессия. Мы все хорошо с вами помним, что Хилари Клинтон, когда ей было, по-моему, 15 лет, присутствовала и была одним из участников вручения Никсону акта о его импичменте, политик – это то, что воспитывается с младых ногтей.

У нас нет такой возможности, мы не можем этого сделать очевидно, но, по крайней мере – научить основам политического поведения человека, который из управленческой сферы перешел в политическую сферу – это две разные профессии. Он был хорошим управленцем, замечательным замминистра, он был замечательным руководителем главка, он был прекрасным отраслевиком, и вдруг он стал губернатором. Есть дополнительная компетенция, которую он вынужден использовать на этом посту, сегодня этой дополнительной компетенции его не учит никто. Вот на это я хотел бы обратить особое внимание моих коллег.

Поскольку мы встречаемся с вами примерно раз в месяц, то мы, как известная царская принцесса, вынуждены каждый месяц придумывать что-то такое, что было бы именно в этот месяц интересно для того, чтобы нас собрали в следующем месяце. Это правда, господа, это реально, если мы не будем этого делать, то…

Дмитрий Орлов: Что самое интересно – любая повестка так формируется.

Александр Шпунт: Абсолютно верно, здесь нет ничего оскорбительного, потому что если мы не будем этого делать, то каков мотив нас собирать? Так вот, я хочу сказать, что сегодня задача Высшей школы управленческого персонала внутри партии «Единая Россия» становится первоочередной. Иначе она будет постоянно натыкаться на случайных фигур, которые будут казаться ей правильными, она будет допускать ошибки, а в ситуации 2018 года, у нас всего два года впереди – это очень опасно. Сегодня подготовка кадрового резерва внутри партии «Единая Россия» - это первоочередная задача.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое, Александр Владимирович.

Игорь Минтусов, президент Российской ассоциации политических консультантов, президент АСК «Никколо М»:

Коллеги, я коротко по выступлению Дмитрия Ивановича Орлова. Как всегда, я говорю без иронии – содержательное выступление, и легко выступать, можно просто отнестись кряду тезисов, которые были высказаны. Но хочется начать с цитаты Михаила Юрьевича, не все помнят, кто это такой, напомню. Мне очень приятно, что Дмитрий Иванович вспомнил Лермонтова, чувствуя большой вес, тяжесть годов за своими плечами, хочется его процитировать и сказать, говоря о губернаторах, что: «да, были губернаторы в наше время, не то, что нынешнее племя, богатыри, не вы». Это мудрая рекомендация опытного политического консультанта по поводу конца, до которого никогда не надо доходить, и здесь я тоже серьезно.

Так вот, я хотел бы продлить, развить мысль, которую подхватил фактически Александр Владимирович Шпунт, относительно компетенций профессиональных губернатора. Если проводить аналогии со спортом, что я очень люблю делать, потому что это понятная аналогия: работа на посту губернатора – это, например, лыжное двоеборье, где человек должен обладать компетенциями в двух областях. Первая область – это управление, и вторая область – это политика.

Для некоторых возможно является неочевидным, в чем разница, потому что нужно, по крайней мере, несколько минут на эту тему подумать, чтобы отфиксировать. Я, чтобы вас не грузить, сразу об этой разнице скажу. Опять же, о чем говорил Шпунт. Управленец – с этим все понятно: человек, который возглавлял министерство, что-то еще возглавлял, возглавлял систему, возглавлял штатное расписание, у него были показатели конкретные, он их выполнял, делал – прекрасная компетенция в области управления. Что такое политик? Политик – это человек, который должен, обязан уметь управлять мотивациями людей.

Практически наиболее эффективное единственное поле, где обучаются этим мотивациям – это публичная политика, публичная политика и горнило выборов. И в этом смысле слова, как бы хорошо ни старались наши коллеги, которые много лет уже и еще продолжают делать так называемый президентский резерв, куда отбираются люди по критериям, в первую очередь, из первого вида спорта, а именно управленческого, которые хорошо себя зарекомендовали на управленческих должностях в органах государственной власти. Второй критерий, вторые компетенции, а именно электоральные, точнее публичная политика – эти компетенции во многом нарабатываются, я бы сказал так – имитационно.

За последние, если убрать эти несколько лет, за последние 10 лет, с того момента, когда целый ряд выборов, а мы сейчас говорим о губернаторских, были отменены губернаторские выборы, и, соответственно, одно дело, когда ты избираешься губернатором в такой жесткой, конкурентной борьбе; другое дело, даже сейчас – когда ты избираешься губернатором, исходя из того, что ты исполняющий обязанности губернатора, которого назначил фактически президент. Это чуть все-таки другая история.

Я должен сказать, что по части увеличения компетенций в первой зоне, в общей – прыжки с трамплина, я все-таки о лыжном двоебории, вторая зона соответственно – бег, гонки. Так вот, здесь, мне кажется, администрация президента достаточно эффективно, либо максимально эффективно делает все, что возможно делать. Я уж точно знаю ряд специалистов, типа Сергея Воробьева и многие другие, которые в зоне отбора кадров и профессиональных различного рода систем, очень эффективны.

Увы, что касается второй части – нельзя быть чемпионом мира по тренировкам. И так либо иначе, констатирую факт – никакой нет оценки, чем менее выборы являются конкурентными, как я сказал – наиболее явная часть проведения публичной политики, тем меньше оснований у молодых, перспективных управленцев, становиться действительно политиками, так как, повторяю, это требует несколько других компетенций.

Предпоследнее. Полностью согласен, мне очень понравилось то, что отметил господин Орлов, что президент встретился с бывшими губернаторами. Это речь идет о том, что идет определенная преемственность, командная работа: если ты перестал быть губернатором, потому что у тебя не хватило определенных навыков, компетенций в какой-то зоне, очень важной. Хороший пример опять же, Орлов так вскользь сказал и вспомнил, предположим: Карелия – все прекрасно, здорово, единственная деталь, но очень неадекватно себя вел с достаточно внятной оппозиционной известной структурой «ЯБЛОКО». Это с моей точки зрения, одна из причин – почему его убрали. Но это не означает, что человек не может найти место дальше в команде, в широком смысле слова нынешней управленческой политической элиты. Сам факт встречи – считаю, что это очень здорово.

Последнее. Всегда приятно заканчивать критическими высказываниями по отношению к основному докладу, я это высказывание критическое прячу в следующий вопрос. Дмитрий Иванович отметил, подчеркнул в самом начале, что на будущих президентских выборах не будет ставиться планка для региональных властей по поводу явки. Я здесь про себя грустно улыбнулся, потому что первый вопрос, может кто-то ответит – а что тогда, какие показатели ставить, если явку мы не ставим? Соответственно, выборы у нас будут альтернативно-демократические, кто за кого хочет, тот и проголосует. А что делать местной власти – не очень сильно понятно. Демонстрировать свои достижения – это история одна, но выбор-то президента, а не местной власти.

И закончу совсем печальным – это к вопросу об управляемости нашей системы. Я вспоминаю год практически назад, когда тогдашняя администрация президента в лице Володина очень четкий давала всем сигнал региональным администрациям, вы эту систему знаете – с такой, не эстетической аббревиатурой КОЛ. Я результаты этой кампании оцениваю на очень среднюю оценку. Потому что, несмотря на то, что сигналы посылались однозначные, и так далее, но если немного задним числом, тем более такая разница, несколько месяцев прошло, можно сказать, что эта система – да, конечно, лучше и очень здорово, что это все было, новые региональные администрации, есть определенный уровень интересов, который входит в противоречия с федеральными интересами, когда региональные администрации все-таки решают свои вопросы, находясь в определенной зоне риска.

Под зоной риска имеется в виду невыполнение федеральных установок, но тем не менее они эти задачи решают. Поэтому большая часть, большее количество нарушений было и на выборах, чем, по крайней мере, я ожидал, учитывая такой четкий посыл, который был сверху. Поэтому это вопрос фактически Дмитрию Ивановичу: вместо явки, что тогда, какие показатели, вы считаете, региональные власти должны будут реализовывать на предстоящих президентских выборах? Спасибо.

Дмитрий Орлов: Задача должна ставиться по качеству явки – вот о чем идет речь. И вот этот источник в администрации, который сделал очень красноречивое заявление, что президент в 2018 году не может быть президентом бюджетников, пенсионеров, и дополним логику источника – инертных социальных групп. Я являюсь давним сторонником, и постоянно об этом говорю, что путинское большинство и вообще коалиция поддержки власти, она нуждается в постоянной перезагрузке.

И активистская часть общества, предпринимательские слои, если это возможно, молодежная субкультура, если это возможно – конечно, должны постоянно в это большинство вливаться. В этом залог его стабильности, его постоянства, оно тогда не размоется. Но для этого надо постоянно обновлять повестку, ее совершенствовать.

Короче говоря, моя логика следующая: явка важна, но важна не всякая явка, а важна явка в активистских группах, в молодежных субкультурах колеблющихся, которых нужно определять с помощью тонких очень инструментов. Вот это должно быть задачей кампании. И мне кажется, что этот месседж, который был направлен, он сразу вызвал критику. Но этот месседж, что нельзя, президент 2018 года не должен быть президентом пенсионеров и бюджетников – это очень правильный месседж. Если мы думаем о будущем, об образе будущего, о конструировании будущего, то вот это должно, мне кажется, быть важной задачей.

Соответственно, адекватность в решении этой задачи – привести своих, но своих, понимаемых достаточно широко, многие, разные группы, качество той аудитории, которая голосует за президента. Вот, мне кажется, та задача, которая перед региональной элитой стоит. Оценка решения этой задачи будет чрезвычайно сложным процессом, поскольку фарш невозможно провернуть назад, а бюллетени вынуть и идентифицировать по тому, кто их заполнил, поэтому оценить это будет очень сложно.

Вячеслав Николаевич, прошу вас, затем Максим Викторович Жаров. Уважаемые коллеги, у нас много участников, поэтому прошу полапидарнее.

Вячеслав Смирнов, директор Института политической социологии:

Я думаю, что мы с вами до лета еще увидим ряд отставок и назначений, потому что корабль еще не причалил. И последние брифинги ушедших в отставку губернаторов показывают и подтверждают то, что вот эти-то ушли благополучно, а вот те, которые неблагополучно – они уйдут позже, кто-то по состоянию здоровья, кто-то в наручниках. Но все равно к моменту выдвижения кандидатов основная концепция будет: как сшить избирательную кампанию губернаторов, с будущей избирательной кампанией президента. И мы с вами были недавно наблюдателями отличной, по-моему, сшивки, когда Собянин с Путиным встречались и обсуждали по Москве вопрос сноса пятиэтажек. И по идее в каждом из регионов ближе к выборам будет примерно такая же встреча.

Дмитрий Орлов: Ради бога, не у каждого региона есть миллиард, это триллион 600 миллиардов рублей, которые можно задействовать.

Вячеслав Смирнов: Но в каждом регионе есть своя проблема.

Реплика: Я не соглашусь, что это было удачной идеей.

Вячеслав Смирнов: Стоп. Ее расценили удачной, когда принимали решение. Поэтому, сталкиваясь по работе и с главами районов, и с губернаторами, постоянно обращаешь внимание на то, что когда им говорят о том, что явка это не главное, не надо нагонять – они потом задним умом с тобой садятся и говорят: ага, это они сейчас мне сказали, что явка не главное, а после выборов они меня за нее снимут. Допустим, сейчас, насколько я знаю – снять могут за что угодно.

Поэтому, если говорить о школе будущих губернаторов, то это должна быть не Высшая партийная школа «Единой России», потому что «Единая Россия», к сожалению, по факту узнает о том, кого назначили губернаторами. Конечно, слухи определенные в высших кругах ходят, но в первую очередь партия – это инструментарий. В данном случае – это инструментарий Медведева, и ни партии, ни мешок для депутатов не должен решать, кого президент назначит своим наместником. Так уж сложилась, никуда не денешься. В Европе, по-своему, у нас в Азии по-своему.

Поэтому губернаторам хотелось бы пожелать, не забывать самого главного, первый критерий – это лояльность. Потому что очень у многих очень талантливых людей, когда они становятся первым человеком на регионе, сносит голову. Потому что все окружающие ходят, целуют, лижут, говорят: «Ты у нас царь и бог». И он действительно начинает решать, что он царь и бог. Он забывает, что на него пишет контора каждый день очень хорошо и очень подробно о всех его грехах, он начинает в чатиках закрытых коммерческих, говорить очень нехорошие вещи, и потом удивляется, что за ним пришли в наручниках.

То есть, самое главное, чтобы у губернаторов остался здравый ум на этой должности и они понимали, что они всего лишь проводники воли государя на том регионе, куда их назначили. Все.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Вячеслав Николаевич. Давайте, все-таки, поаккуратнее с наручниками. Максим Ильич Жаров и затем Игорь Анатольевич Рябов. Пожалуйста.

Максим Жаров, политолог:

Добрый день. Судя по тому, что говорили передо мной коллеги, не один я считаю, что возникла в связи с последними отставками проблема прямой или косвенной связи этих отставок с предстоящими президентскими выборами. И, соответственно, я думаю, что это действительно очень серьезная проблема в том, что такая связь возникла. Да – отставки действительно губернаторов, в той или иной мере связано с предстоящими президентскими выборами, и связано не только с тем, что губернаторам ставятся, как Вячеслав Смирнов сейчас сказал, определенные задачи, определенные установки на результат. Но, и связаны с тем, что идут внутриэлитные переговоры, внутриэлитный торг по поводу кандидатуры главного кандидата на 2018 год. И соответственно, губернаторские посты в этих переговорах, в этом торге тоже занимают определенный сегмент и достаточно важный сегмент.

Карелия, Пермский край – из тех отставок, которые уже были, вот регионы, в которых присутствуют крупные финансово-промышленные группы, и их интересы тоже, как мы видели, в новых назначениях учитываются в очень большой степени. Второй момент, связанный с этим вопросом о связи отставок и президентских выборов заключается в том, что, как мне кажется, новые губернаторы, новые назначенцы, новые временно исполняющие обязанности пока, они не должны быть исключительно электоральными машинами.

Та установка, которая сейчас транслируется кремлевскими источниками, о которых мы знаем кто это и что, она связана с тем, что если эти новые назначенцы себя покажут в ближайшие полгода, они выиграют убедительно собственные выборы, собственные губернаторские выборы, то тогда они как бы пройдут экзамен; если у них появятся какие-то проблемы, то их проблемы будут тянуть вниз рейтинг президента. Да – такая связь этот момент нужно учитывать, но, как мне кажется – ставить в прямую связь новых назначенцев и результат президентских выборов это не есть хорошо, потому что все-таки у нас губернаторы – это политические менеджеры, которые занимаются развитием регионов, а не электоральными экспериментами, не выступают в качестве менеджеров электоральных машин.

Дмитрий Орлов: С другой стороны, если провалится в конкретном регионе президентское назначение, вряд ли мы можем ожидать, что там будет очень успешная президентская кампания.

Максим Жаров: Я об этом сказал. Но в то же время, я считаю, что делать акцент на том, что они все без исключения должны стать электоральными машинами, в том числе и новые назначенцы, и делать ставку на то, что следующие отставки в проблемных регионах будут связаны тоже с этим моментом – как мне кажется, не есть хорошо.

И по поводу тезиса Дмитрия Ивановича о том, что президент не должен быть президентом бюджетников и пенсионеров. Как известно, у нас Дмитрий Анатольевич Медведев – его президентская кампания, его президентский срок прошел под знаком игры с так называемой креативным классом. Все мы помним, что ставка на креативный класс в ущерб основному базовому сегменту путинского большинства, привела к очень большим проблемам. Поэтому я считаю, что здесь нужно немножко акцент поменять. Президент 2018 года должен быть президентом не только бюджетников и пенсионеров.

То есть не нужно абсолютно делать ставку либо на тот сегмент или на молодежь и креативный класс. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Нет, безусловно, не только, конечно. Кстати, в 2011 году кампания не предусматривала, во всяком случае,,  региональная ее часть не предусматривала президента, как президента креативного класса. Здесь были игры на нескольких экспертных площадках, компания была достаточно консервативная. Игорь Анатольевич Рябов – руководитель экспертной группы «Крымский проект» и один из немногих представителей регионов, единственный, по-моему, на нашем заседании. Прошу вас.

Игорь Рябов, руководитель экспертной группы «Крымский проект»:

Спасибо. Я собственно об этом и хотел сказать. Вот я по выступающим чувствую и по тенденциям последним чувствую, что превалирует некий универсальный метод решения проблемы в регионах – вот найти молодого технократа, например, по анкете. Вот эти экспертные анкеты, не знаю, многие ли видели – я, например, видел эти анкеты, которые дают потенциальным участникам, претендентам на губернаторский пост. Это, как правило, вопросы об управлении, например, хозяйственным комплексом. Но это не политические анкеты никакие, это ищутся чистые управленцы.

К чему такие универсалистские подходы приведут я не знаю. У меня есть догадка – почему они применяются в тех или иных регионах. Они применяются в тех регионах, где нет, как правило, нечто системообразующего. У нас, хотел бы об этом в первую очередь напомнить – все регионы разные: где-то сильны промышленные кланы, где-то промышленные кланы местные, какие-то федерального масштаба, со своими межрегиональными связями, где-то превалируют нефтегазовые группы. Норильский регион контролируется «Норильским никелем» – понимаете, о чем я говорю. Столица устроена по-другому, юг России по-другому, Крым и Севастополь – это вообще отдельная тема, где никаких крупных элитных групп практически сейчас и не создано.

В тех регионах, где нет таких сильных акцентов, например, Курганская область – если помните, несколько лет назад тоже поменяли, один из самых депрессивных регионов. Поставили человека, который должен там наладить промышленность. То есть перед ним ставятся не какие-то политические задачи, которые сейчас актуальны, накануне президентских выборов; а перед ним ставятся конкретные задачи – как вытащить регион из того трудного положения, в котором он находится.

И я думаю, что сейчас в части нашей управленческой элиты, в администрации президента есть понимание, что вытащить тот или иной регион возможно некими управленческими компетенциями. Решения направлены на то, что туда пришли люди, которые способны наладить эффективную модель существования региона.

Вот у нас есть несколько политически важных регионов. Насколько я знаю, об этом пишется и говорится, для Сергея Владиленовича Кириенко три ключевых региона, он и в рамках неких моделей пытается посмотреть, пощупать – это Калининград, Крым и Севастополь. Он, как только пришел на свой пост, и мы об этом хорошо знаем в Крыму и в Севастополе, он отправил просто перемерять социологические сведения о том, как поддерживают Аксенова, как относятся люди к происходящему. До того в основном ВЦИОМ делались эти замеры, он отправил проверять ФОМ, результаты оказались сопоставимы. То есть он очень системно и корректно подошел к этим вопросам.

Вот эти три региона, где у нас молодой губернатор в Калининградской области, молодой губернатор в Севастополе, и тоже молодой Аксенов, проявивший себя в политическом смысле – это вот три показательных региона, где ставку наша власть делает именно проверку политических компетенций этих людей. Притом при всем, что новые регионы требуют и улучшения в хозяйственной сфере. Но при этом так же в Севастополе, там молодой технократ, который должен себя проявить.

Одну маленькую реплику по поводу Овсянникова я дам. В чем с моей точки зрения совершается там ошибка? Севастополь – особенный регион, особенный город. В правительстве новый губернатор, он как раз тоже замминистра, как Решетников, с опытом работы в оборонной сфере – у него нет ни одного местного специалиста в правительстве вообще. И я в этой связи не очень понимаю, как тот же центр будет понимать через эту систему правления настроения в обществе, которые там царят. То есть такой технократический подход: лучших управленцев привести и наладить вот эту нужную модель – мне кажется не совсем точным.

Поэтому мой основной месседж: понимать, что в каждом регионе есть свои особенные специфические условия, которые, конечно же, необходимо учитывать, а не брать такие универсальные модели управления.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Игорь Анатольевич. Андрей Альбертович Максимов и затем Сергей Валентинович Поляков. Пожалуйста.

Андрей Максимов, вице-президент Российской ассоциации политических консультантов, президент компании «Максимов консалтинг»:

Проблема заключается в том, что источником выдвижения для пяти вот этих кандидатов, которые стали ВРИО губернаторов, будет, по всей видимости, «Единая Россия». При этом «Единая Россия» уже реализовала на этих территориях две мобилизации в виде праймериз в мае прошлого года, и сентябре тоже прошлого года. То есть сейчас открытый праймериз как бы сталкивается с тем, что в этом случае у нас еще одна мобилизация будет сентябрь, но под выборы губернатора, еще одна мобилизация это будет март под выборы президента. То есть, пять мобилизаций…

Дмитрий Орлов: А из чего вы исходите, что праймериз открытые будут?

Андрей Максимов: Нет, если будут.

Дмитрий Орлов: Нет, они не будут открыты.

Андрей Максимов: Да, но, по всей видимости, будет модель закрытого праймериз, но все равно – четыре мобилизации остаются. Это на пределе истощения электората, даже управляемого административно, и в этом плане есть, конечно, большие проблемы. В то же время, если праймериз становиться закрытым, то есть это внутрипартийное мероприятие, то возможности для широкой агитации, включения в среды и в сетевые проекты для иногородних, а они все, собственно говоря, даже те, кто родился там, в настоящий момент для электората иногородние люди, очень сильно осложняется. Просто прямая агитационная кампания сталкивается с большим количеством запретов на агитацию, использование лиц, высказывания и так далее. Открытая избирательная компания, которая обычно совмещается обычно у нас с открытыми праймериз, для «Единой России», она в этом случае будет невозможна.

То есть возникает проблема в том, что двигаться можно будет дальше только через среды, через хорошую, грамотную работу со средами, презентацию этих людей внутри сред, и через сети. При этом мы сейчас уже один регион меряем, что интересно, сталкиваемся с ситуацией, когда по ряду… причем, провинция довольно далекая… по ряду муниципалитетов достаточно крупных у нас интернет – уже основной источник информации, не федеральные телеканалы. То есть люди даже старшего поколения получают не из местного телевидения, не из местных газет информацию, а около 50% при просьбе указать три источника указывают интернет.

То есть в данном случае, если все эти наши новые назначенцы не организуют себе качественное и мощное сопровождение через сетевые социальные медиа и через другие варианты работы в интернете, то есть не только через свой персональный сайт правительства, то у них будут проблемы с самопрезентацией. Опять же, большой разрыв получается между качественными и количественными исследованиями. То есть в количественных исследованиях все хорошо, у «Единой России» достаточно устойчивая поддержка, падения и разочарований пока не наблюдается. Качественно – совершенно другая картинка, то есть качественное исследование начинается именно с того, что нам прислали очередного варяга, которого мы знать не хотим, предыдущий все развалил, убежал от ответственности. И как бы есть электоральная проблема. То есть люди выговариваются, люди выговаривают именно негатив.

Насколько этот негатив сохранится до сентября, и насколько удастся нейтрализовать – это тоже большой вопрос, потому что для этого нужна систематическая работа комплексная, как с традиционными СМИ, так и с сетевыми СМИ, с сетевыми медиа.

А на этот счет, кадры слабенькие, и кроме того – на это нет ресурсов. Потому что долгое время всех кандидатов на протяжении последних пяти лет гнобили за то, что они слишком много денег вкладывают в самопиар, и сейчас как раз это дает негативные результаты, то есть пиар-сопровождение минимизировано до предела и у новых назначенцев тоже. И каким образом они смогут себе создать устойчивый электоральный, я подчеркиваю, рейтинг, а не административный – это большой вопрос. Вот это проблемы, с которыми сейчас сталкиваются и которые надо будет до июля месяца, то есть до момента прямого выдвижения решить.

Но кроме того, конечно, я понимаю, что есть инструмент муниципального фильтра, который позволит создать выбор, когда будет один настоящий лидер и несколько технических кандидатов. Но, тем не менее, напряжение внутри электората, которое выплескивается через качественные исследования, через глубинные интервью и через фокус-группы – это не снимет. Насколько это расползется… потому что опять же – ярких улучшений экономической и социальной ситуации, инструментов для них, то есть финансов, я тоже пока не наблюдаю в регионах.

Я понимаю, что в Москве есть возможность провести снос пятиэтажек, но ни в одном из регионов эти пятиэтажки сноситься в массовом порядке, я думаю, не будут, а там это основной жилой фонд, который находится в чудовищном состоянии, как правило, и не ремонтируется уже многие годы. То есть там придется придумывать, я думаю, что технологам, а может быть кому-то другому, но какие-то совершенно другие технологии замещения раздражения людей своими условиями быта и существования, для того, чтобы включить их в процесс надежды. То есть у них должен быть губернатор надежды и президент надежды. Будем надеяться, что это получится.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Андрей Альбертович. Сергей Валентинович.

Александр Шпунт: Позвольте короткую ремарку. Возражение, связанное с тем, что Москва, Собянин, Путин – это удачное решение по поводу пятиэтажек, ровно с тем, что только что сказал Андрей Альбертович: в других регионах эту проблему решить невозможно и решение ее в Москве создаст колоссальные проблемы в регионах.

Дмитрий Орлов: Одна реплика по поводу пятиэтажек, раз уж начали так интенсивно обсуждать. Конечно, это эффективно и убедительно. Почему? Потому что все остальное – это виньетки: благоустройство, парковки и так далее. Когда людям решают жилищную проблему, основную, базовую, витальную – это резко меняет их электоральное поведение в восприятии действительности. И Лужков это прекрасно понимал и этим пользовался. Сергей Семенович тоже идет по этому пути – это логичный шаг, но это дорого будет стоить городу, безусловно.

Александр Шпунт: В Москве бесспорно, но это, поскольку мы говорим о президентских выборах, в регионах…

Евгений Сучков: Коллеги, в Москве не было такой проблемы, проблема высосана из пальца. Проблемы – закончить программу сноса пятиэтажек: такой проблемы нет. Другие проблемы у москвичей совершенно – это точечная застройка, всякое строительство торговых центров, всего прочего, это проблема, транспортная проблема – это проблема, касающаяся всех. Пятиэтажек не было в массовом сознании, это искусственно придуманная проблема.

Дмитрий Орлов: Вот, что значит хорошо жить, уже давно причем, не видишь проблему, которая реальна. Сергей Владимирович Поляков, прошу. Затем Дмитрий Николаевич Фетисов.

Сергей Поляков, директор Института избирательных технологий:

Я хотел продолжить тему, которую многие из предыдущих выступающих подняли, это все-таки соотношение роли губернатора в двух составляющих – это составляющая менеджера, управленца и составляющая политика. И мне кажется, что логика как раз последних назначений говорит о том, что составляющая политика задвигается на задний план. Причем задвигается не каким-то образом случайным, а именно сознательно. И в ближайшие годы, если ничего кардинально не изменится, мы, мне кажется, будем жить как раз в этой парадигме, что губернатор – это в первую очередь управленец, и политик в последнюю очередь. Потому что как уже тоже отмечалось сегодня за этим столом – политические процессы, они все больше и больше приобретают имитационный характер, и сейчас на первый план выходит задача именно эффективности управления.

И здесь, мне кажется, федеральная власть пытается, как бы реализовать именно те опыты, которые были в советское время, чтобы люди, которые достигли определенных достижений, причем не каких-то выдающихся на предыдущей должности; относительно молодые управленцы, выдвигаются на эти посты. Что касается партийных школ, подготовки и так далее – возможно к этому вопросу будет уделено внимание в ближайшее время. Но логика того, что какой-то системный подход к формированию региональной и отчасти федеральной элиты из так называемых технократов, а можно же их еще назвать немножко по-другому – не столько технократы, а карьерные чиновники, есть еще другое слово. То есть люди, которые прошли определенный путь по чиновничьей стезе, вот они занимают определенную должность, у них на этой должности есть поле для маневра, поле зарекомендовать себя и делать карьеру дальше.

И вот здесь роль губернатора как публичного политика, уходит на задний план. Вот предыдущий выступающий, Андрей Альбертович, как раз затронул тему того, что это может создать достаточно серьезную проблему в ближайшем будущем. Но пока, мне кажется, в администрации президента эта проблема как бы не осознана. То есть она не осознается сейчас, ставятся задачи повышения эффективности управления, а вот эти проблемы уже будут решаться за пределами 2018 года.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое, Сергей Валентинович. Дмитрий Николаевич Фетисов, затем Юрий Леонтьевич Загребной. Прошу вас.

Дмитрий Фетисов, директор NPR Group:

Коллеги, я бы в первую очередь хотел обратить внимание на такой момент: вот эта волна перестановок губернаторов, которая произошла, последняя, у нас, по сути, в принципе, никогда не было такого, чтобы президент столь активно уделял внимание этому процессу. То есть понятно – президент принимает решение, но он никогда не комментирует эти перестановки, в этот же раз мы увидели, что президент встретился с бывшими губернаторами. То есть это, в принципе, как для российской политики явление достаточно новое.

На мой взгляд, его можно трактовать однозначно как то, что эти люди остаются в президентской обойме, будут востребованы. Басаргин, в принципе, уже получил назначение, и вот президент явно показывает, что у него есть доверие к этим людям. Но в принципе, оно и было, потому что тот же Митин неплохо работал в федеральном правительстве, но не получилось у них стать эффективными губернаторами, назовем так. Кого-то погубили политические конфликты, кого-то вопрос по социально-экономической политики в регионах, но они остаются в системе, они будут востребованы. Система от них не отказывается и в ближайшее время мы можем их увидеть.

Что же касается, если говорить про технократов, то это непонятная совсем ситуация в том плане, какой мы получим результат. Потому что даже предпоследняя волна перестановок все так показала, что не совсем как-то быстро губернаторы вновь назначенные, и.о точнее, сумели стать своими в регионе, сумели показать результат. Алиханов – постоянные имиджевые скандалы в Калининграде, усложняются отношения с местными элитами, явный конфликт с Сухановым, бывшим губернатором, ныне полпредом. Севастополь тоже понятно, есть там ряд вопросов. Ярославская область тоже ряд конфликтов с местными элитами, который у Миронова происходят. Васильев в Кирове, там более-менее все нормально, никаких замечаний нет.

То есть, в принципе, как будто ситуация показывает, что мы не получаем сходу каких-то эффективных губернаторов. Возможно из них вырастут эффективные губернаторы, но пока им достаточно тяжело войти в эту роль, по управлению регионом, и пока даже за какой-то достаточно долгий период, результатов нет каких-то явных. И поэтому именно новые назначенные губернаторы – по ним тоже остаются вопросы. Достаточно будет непросто, в частности, я бы сказал, в Бурятии и в Пермском крае, потому что очень сложные местные элиты, которые имеют большой опыт политических кампаний и могут противостоять губернатору.

И поэтому новым главам, которые никогда до этого не занимались политикой, не имеют, по сути, вообще никакого публичного политического опыта, придется сходу как-то выстраивать отношения с местными элитами, находить компромиссы. То есть либо находить какие-то компромиссы и договариваться, чтобы от местных элит не было выдвинуто серьезных оппонентов, на выборах, что, в принципе, уже будет как бы ходом избирательной кампании, наличие вот этих договоренностей; либо непосредственно одерживать убедительную победу на конкурентных выборах, если будут выдвинуты сильные оппоненты.

Опять же, если мы вернемся немножко назад – в Севастополе у нас тоже остается такой же вопрос по губернаторским выборам: будут ли это конкурентные выборы, либо действующий ВРИО сможет договориться с местными элитами и у него, по сути, не будет оппонентов. И что очень важно – вот эти все губернаторы, по сути, все равно остаются объектом наблюдения для Кремля. Потому что в принципе ходили слухи, ходили инсайды, что у Никитина есть какие-то не просто губернаторские амбиции, а министерские амбиции, и его отправляют в Новгородскую область. То есть по сути его ставят в ситуацию, когда на практике ему необходимо будет доказать, что он может работать как успешный управленец именно на примере регионов. Соответственно, отработавши хорошо в регионе, пойдешь выше. Такой вариант очень возможный, где-то может быть через пять лет мы увидим его, но по крайней мере для Новгородской области будет не плохо, если мы его увидим…

Реплика: Вообще крайне важная затронута тема – а кто выше-то? Помните Льва Кассиля? Если кит на слона налезет – кто кого сборет? Кто лучше – губернатор или министр. Я не шучу, я к тому, что на самом деле попытка проверить министра губернаторским опытом – это полная дурость.

Реплика: У губернатора больше возможностей.

Дмитрий Фетисов: Что важно, с моей точки зрения – за ними будут внимательно наблюдать. И вот это, все-таки немножко Кремль меняет подход к своим назначенцам – это не какой-то карт-бланш, который им дали на управление регионом, это именно такой очередной тест, который необходимо будет пройти, пока в качестве ВРИО, потом на выборах. И поэтому как бы и не боятся людей без политического опыта ставить на такие достаточно сложные регионы, как та же Пермь, Бурятия. Новгород я все-таки считаю, что там будет попроще, потому что, в принципе, непосредственно существовал конфликт губернатора и мэра, его развязал сам губернатор, то есть мэр оказался не зачинщиком. И в принципе Бобрышев может сейчас пойти на диалог и договорится с новым губернатором, конфликт будет погашен и единственной проблемой Никитина останется социально-экономическое положение в регионе.

И вот, что касается все-таки политического опыта. Да – несомненно, в первую очередь ставка делается на поиск таких кандидатов, которые будут хорошими управленцами. Но без политического опыта в той системе, которую выстраивала администрация президента при Володине, вот эта система легитимности избирательных процессов, которые так или иначе продолжают сейчас идти через Государственную Думу и президент дал понять, что он от этой системы не отказывается. То есть, вот этим новым назначенцам придется срочно учиться политическому опыту. А так как у них его не было раньше, то задача эта в условиях регионов, где достаточно сильные местные элиты, которые могут пойти на конфликт с действующим главой региона – это очень непростая задача. И в этом плане – да, не будет наверное секретом, у нас есть в губернаторском корпусе люди, которые даже SMS до сих пор не научились отправлять. И вот сейчас мы получаем таких технократов, которые могут пользоваться социальными сетями, месенджерами…

Дмитрий Орлов: Это серьезный вызов для региональных элит – научиться отправлять SMS.

Фетисов Дмитрий: Я просто к тому, что вот этот подход современный – с ними легко далеко не будет, и поэтому сейчас мы получим… мы по сути уже получаем несколько регионов, за политическими процессами в этих регионах будет очень интересно наблюдать. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Дмитрий Николаевич. Юрий Леонтьевич Загребной, затем Михаил Игоревич Нейжмаков

Юрий Загребной, главный редактор ИА «Моссовет»:

Летописцы последних пары месяцев событий, о которых мы говорим, о которых вы здесь упоминали, о назначении губернаторов новых, полагают, и это было в прессе, что перед этим было определенное тестирование, сделанное по методике в том числе, которую сформулировали после специальных экспертных бесед и с мэром Москвы Собяниным.

 

Ознакомившись в свое время с этим фактом, я задался таким вопросом: а насколько методика, даже мы сейчас не будем говорить, успешная или неуспешная в управлении Собянина, насколько к Собянину, к «Единой России» позитивно относятся или не относятся москвичи. Но более правильный вопрос: а насколько методика работы в Москве может быть применена даже в Пермском крае, не говоря уже в других регионах, где с бюджетом еще потяжелее. На мой взгляд, это совершенно, скажем мягко, бесполезная, бессмысленная, а может быть и вредная история, которую почему-то люди, называющие себя технократами, решили попробовать поэкспериментировать и на новых губернаторах, и на несчастных жителях этих регионов.

Я почему это упомянул? Потому что оставшуюся часть, я посвящу, наверное, как ни странно, тем событиям, которые более широко в публичном пространстве со вчерашнего дня стали появляться и обсуждаться – это большой программе реконструкции пятиэтажек. И напомню, что программа реконструкции не с 1999 года, как нынешние руководители департамента строительства говорят – она с 1995 года идет. Вот за 20 лет с лишним смогли снести 6,4 миллиона квадратных метров, сейчас замахнулись на 25 миллионов. Даже если удастся эту программу выполнить колоссальными финансовыми усилиями за 25 лет, то люди, которым к лету скажут: «Товарищи, мы вас будем сносить через 25 лет, ремонтировать мы вас не будем», – они будут довольны?

И вообще, попытка применить то, что было удачно в 1995 году, сейчас в 2017, на мой взгляд, несостоятельна по следующим причинам. В 1995 году Лужков уже закончил практически реконструкцию МКАД, что воспринималось населением весьма позитивно, строился храм Христа Спасителя, москвичи получили в отличие от многих других регионов бесплатный проезд, доплаты так называемые лужковские, и много других преференций. При этом мэр Москвы и московский бюджет в меру возможности помогал и Севастополю, и таджикским и другим погранотрядам, и многим другим региональным разным сюжетам.

Дмирий Орлов: Слушайте, а это разве позитивно москвичами воспринималось, как раз эта политика мэра Москвы? Очень скептически москвичи…

Юрий Загребной: Это позволило на выборах президентских 1996 года, после того как Лужков победил в первом туре, вытащить победу Ельцина, в том числе в Москве, лозунгом: «Только вместе». Потому что соединив позитивный опыт Лужкова с тем, что мы идем только вместе, была возможность привести миллионы избирателей. Во втором туре, кстати, в Москве, в июле проголосовало больше людей, чем в первом туре в июне, это тоже был определенный момент. И я хочу сказать…

Юорий Загребной: Это я все помню, агитационная компания интенсивная.

Юрий Загребной: Как вы считаете, вот эта история с пятиэтажками, которая выглядит сейчас… с одной стороны есть уже у всех понимание, что нельзя укрупнять город, построить на этой территории можно только в том же объеме, а каким образом построить? Это значит – нужно выделить 100 миллиардов ежегодно в течение 25 лет, чтобы их снести. А остальные москвичи готовы вот на это выделять в приоритетном порядке? Ключевой вопрос – а почему эти пятиэтажки считаются более ветхими, нежели сталинки? У нас есть огромный объем сталинского строительства, который, я уверяю вас, и это доказано – более ветхий.

Дмитрий Орлов: Юрий Леонидович, мы сейчас в опасную зону строительных вопросов войдем, разговоры уважаемого Ресина про то, что есть некомфортное жилье, которого 100 миллионов метров, это тоже надо сносить.

Это вопрос о технократии.

Юрий Загребной: Мы не говорим, например, что девятиэтажки одноподъездные, более ветхие, чем пятиэтажки, мы вообще это не обсуждаем. Это не наши вопросы, мы обсуждаем, как скажется на президенте. Проблема на самом деле крайне серьезная, которую я полностью поддерживаю, что на президентских выборах, это решение скажется плохо.

Юрий Загребной: Я завершаю – это вопрос о том, насколько сейчас принесенное, буквально вчера это предложение президенту, без экономических расчетов и даже где-то при ситуации, когда стройкомлекс протестует, дистанцируется от этой идеи, без законодательного обоснования – насколько это технократичный шаг? Я в данном случае, мягко говоря, недоумеваю. И мне кажется, что если здесь вот предыдущие товарищи много говорили о партийной школе в «Единой России», то мне кажется, в «Единой России» подобные сложные решения нужно пропускать и через экспертные какие-то внутренние сообщества.

Реплика: Какое – московское?

Юрий Загребной: Да вообще в целом, «Единая Россия», наверное, единая и неделимая. Пропускать через какие-то экспертные структуры, хотя бы в первом приближении понимая, с какими сложностями придется столкнуться. Потому что очень много таких чудачеств выплывает наружу, а потом начинают разбираться.

Александр Шпунт: Если кто-то сейчас у нас получит заказ против сноса пятиэтажек Москвы?

Дмитрий Орлов: Коллеги, у нас все-таки не площадка здесь для публичных оферт.

Александр Шпунт: Господа, мы все на одной стороне, мы все в этом смысле лояльные, и в этом смысле мы никогда не возьмемся за этот заказ. Но мы понимаем, что мы сформировали площадку, к сожалению, этим решением для заказа крайне негативного для «Единой России».

Дмитрий Орлов: Я позволю себе очень маленькую реплику по поводу того, что это принесет власти в электоральном смысле, я сейчас не оцениваю экономическую составляющую этого проекта. Вот мой прогноз. На президентских выборах это будет плюс семь в Москве примерно, к ожидаемому результату Путина. На мэрских выборах 2018 года, при условии, что программа хотя бы на первом этапе заработает, если на них выдвигается Собянин, конечно – это будет плюс пятнадцать. Уверяю вас, это будет огромная мобилизация. Улучшение жилищных условий, неважно: у метро, в удобном, неудобном формате и так далее – это конфета и это благоприятное изменение качества жизни, которое людей прямо мотивирует. Это моя глубокая точка зрения по этому поводу. Конечно, если переселять будут рядом, в своем районе, если будут переселять в Новую Москву – это обречено на провал, конечно.

Михаил Нейжмаков, ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций

Спасибо. Хочется отметить в связи с этими новыми подходами кадровой политики Кремля в регионах, что губернаторы в последнее время стали все-таки более уязвимыми для атак своих оппонентов. То есть понятно, что непосредственно…

Дмитрий Орлов: Извините. Потом Сергей Заславский, а потом Евгений Забродин.

Михаил Нейжмаков: Понятно, что непосредственно для избрания, у них есть такая фора, есть муниципальный фильтр, есть временной промежуток после назначения ВРИО.

Но с другой стороны, для действующих губернаторов вот эти точки, по которым их могут бить оппоненты, стали более для этих оппонентов досягаемы. То есть, что раньше становилось фатальным для действующего губернатора? Это какой-то крупный провал «Единой России», очень низкий результат в регионе. Либо массовые акции протеста – тоже, соответственно, в крупнейших городах этого региона. Понятно, что чтобы до такой ситуации довести, нужны были либо серьезный провал самого губернатора, либо очень серьезные ресурсные вложения его противников.

Сегодня мы видим, что, в принципе, оппонентам губернатора достаточно привлечь внимание, не собирать какой-то большой митинг, а привлечь внимание к нескольким протестным точкам на территории его региона и организовать информационную кампанию – это уже будет сильно расшатывать позиции того губернатора, который изначально не очень уверенно себя чувствует. Либо, в принципе. губернатор должен показать, что он не может справиться с внутриэлитными конфликтами самостоятельно.

Можно вспомнить ту же историю с Виктором Басаргиным. Даже в последние месяцы уходящего года, судя по всему, его команда вполне надеялась на возможность его участия в губернаторской кампании. Но еще в сентябре была история с возможностью снятия целого ряда кандидатов на выборах в Заксобрание, что привело бы к срыву выборов в целом ряде округов. В результате только в одном округе реализовалась такая возможность, но само устранение этого конфликта связывали с вмешательством именно федеральных структур. Это показало уязвимость губернатора, и мы видим итог.

То есть такой режим уязвимости  еще может показать себя в ближайшие годы, в принципе, вполне информационные кампании вокруг отдельных точек могут стать основанием, первой ступенькой для отставки губернаторов. И вполне возможно, что как в 2009, в 2011 году тоже мы наблюдали приход достаточно молодых чиновников, многие из которых были в той или иной степени варягами для регионов, руководства регионами. А уже после 2011 года, многие из них были заменены на кадры, с совсем другим подходом, может быть более укорененные в этих регионах. Точно так же мы вполне можем через пару лет наблюдать изменения подхода кадровой политики Кремля, и приход совсем других людей к руководству регионами, людей все-таки более укорененных на месте.

И последнее, что хотелось бы сказать: все-таки нынешнюю волну губернаторских отставок связывают с подготовкой к президентским выборам, в принципе, оппоненты тех или иных губернаторов говорят, что не потянет тот или иной руководитель президентскую кампанию, или наоборот говорится о том, что это назначение способствует более позитивному течению президентской кампании в той или в иной области. Но на самом деле, если опыт предыдущих лет мы посмотрим, мы увидим, что от ресурса популярности самого губернатора, от целого ряда других его возможностей, результат президентских выборов по регионам не так уж сильно зависит.

То есть президентская федеральная повестка будет очень серьезно перебивать региональную, то есть по опыту отставок накануне думских выборов, как нынешних так и прошлых, мы видим, что отставка даже проблемного губернатора не ведет к выпуску пара и к резкому росту поддержки властей. На думских тех же выборах она ведет просто к замораживанию ситуации в том виде, в каком она была накануне. То есть не становится хуже в рамках региона власти, но и для того, чтобы стало лучше, нужны очень серьезные усилия губернаторов. В принципе, об этом тоже стоит помнить.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое. Сергей Евгеньевич Заславский. Прошу вас.

Сергей Заславский,  научный руководитель Центра общественно-политических проектов и коммуникаций, доктор юридических наук:

Продолжая тему проблемного фона и политической повестки. Можем для себя внутри констатировать, что проблемный фон кампании по сравнению с 2016 годом кардинально вряд ли изменится, поскольку радикально здесь у нас ничего не меняется, а вот политическая повестка, несомненно, будет новой. И факторы, которые диктуют новизну повестки, есть еще и институциональные. Прежде всего, кампания 2016 года шла в условиях совмещения парламентских выборов с выборами 39 Заксобраний субъектов федерации, губернаторских выборов было семь, но они не были определяющими.

Здесь совмещений нет, здесь иные немножко цифры, и это диктует даже нескольку иную корректировку по срокам. У нас 10 сентября Единый день голосования, значит, не к июлю, если бы к июлю. С 1 по 10 июня, если не ошибаюсь, стартует у нас избирательная кампания, поскольку за 100 за 90 дней до выборов по закону.

Это можно, но все равно мы понимаем, что в избирательный процесс входить в июне – эти восемь дней это важно. Понятно, что также очень важен и момент нулевого цикла выборов. Были праймериз, был отбор кандидатов, было соревнование, в данном случае уже вот эта интрига в большинстве случаев уходит, она отсутствует. Но есть некие важные моменты политической повестки – это фактор консолидации, консолидации политического большинства, тот самый крымский консенсус, о котором мы говорим, который реально играет на политической повестке губернаторских выборов, тем более, что впервые у нас с вами прямыми выборами выбирается глава субъекта федерации, вошедшего в состав Российской Федерации – это исторический момент на самом деле.

Второй момент это то, о чем Дмитрий Иванович говорил – это плановая перезагрузка большинства. Но это перезагрузка еще образов будущих, перезагрузка горизонтов возможностей и перезагрузка критериев эффективности. А раз так, то это эффективность власти, это эффективность выборов, результатов выборов и качество этого результата, и это эффективность политиков. А если это эффективность политиков, губернаторов, то тогда он един, скажу даже в трех лицах, а не в двух, он должен быть эффективный управленец, эффективный политик и эффективный коммуникатор. Публичный коммуникатор – это несколько иная ипостась, можно быть гениальным политиком и проиграть местные выборы из-за неумения просто говорить, доносить свою мысль до более широкой аудитории, общаясь с ней. Поэтому действительно вопрос: как технократы возьмут власть в свои руки и станут новой генерацией политиков – это очень интересный вопрос, это очевидный тренд.

Но что касается вопроса, где готовят губернаторов – их нигде не готовят, их, конечно, готовит жизнь, но вопрос возникает. Время выбирает кадры, но действительно вопрос интересный по системе политического образования,, это актуальнейшая тема, очень хорошо, что ее подняли. Наш центр этой темой занимается, определенные исследования проводит на эту тему, в том числе делал недавно доклад по политическому образованию в условиях трансформации рынка политических профессий, сейчас не буду об этом, просто оставлю Дмитрию Ивановичу свои наработки по альманаху. Но кто хочет, может номер взять, там есть в конференц-зале, который смежный с нами.

Коллеги, важный момент – это ресурс образования дополнительного, потому что базовое образование в советский период у всех было, если мы вспомним, техническое. Преподавателей научного коммунизма как-то не наблюдалось среди секретарей обкомов, гуманитариев было не так уж много среди первых секретарей, они попадали, гуманитарии, но не так уж много их было, сейчас начнем вспоминать, не сразу вспомним.

Система была, работала. Технократы все-таки в количественном отношении доминировали, есть статистика. И была хорошая школа, на самом деле, обучения технократов, хороших управленцев, навыкам публичной коммуникации, так как эти задачи понимали в тот период времени.

Работала и система партийных школ, и Академия общественных наук при ЦК КПСС. Могу вспомнить. Все, кто получал назначение на обком, небольшой интенсив в Академии общественных наук проходили. Далек от мысли, чтобы эту практику автоматом переносить на настоящий уровень, но ресурсы дополнительного образования, наряду с ресурсами партийной учебы, конечно, со счетом сбрасывать нельзя. Но выучить на губернатора в вузе – это невозможно, этого нет. Спасибо… Партшколы готовили в райкомы, обком уже Академия общественных наук.

Евгений Забродин, директор Фонда «Региональная политика»:

 Товарищ Сталин тоже был известным гуманитарием. Я буду краток и буквально три аспекта, которые я бы хотел сказать. Знаете, я в момент назначе6ния господина Алиханова исполняющим обязанности, был как раз в Калининграде, ужинал с одним депутатом и спросил: «Как твое-то мнение?» Он говорит: «А черт его знает, кто такой». Хотя человек уже работал в это время в регионе.

Дмитрий Орлов: Хочу напомнить, что Алиханов был председателем правительства.

Евгений Забродин: Да, на тот момент был председателем правительства. И очень интересный аспект, также с господином Решетниковом. Все, что мы знаем про новых технократов, то, что они технократы. На этом наши знания, в принципе, ограничиваются, в их публичной повестке именно вот это и транслируется. Главный риск, мне кажется,  – мы как бы знаем, есть повестка какая-то, она кем-то задается, но кто и что за этим стоит и куда это ведет – мы не знаем до конца. И это главная проблема именно публичной повестки, то есть мы не можем очень часто объяснить те или иные решения – это первое.

Второй вопрос по поводу выборов президентских и губернаторских. Мне кажется, что очевидной связи здесь нет, потому что сохранение контроля за регионом – это одна задача, а набрать 70-75% по итогу – это другая задача, и здесь никакой увязки я не вижу. И третья небольшая ремарка по поводу пятиэтажек. Я вот из региона, и представьте себе, как будут в регионах относиться к вашим пятиэтажкам. Мало того – как к вашим клумбам относятся? Так что плюс 7 по Москве – не факт, что не минус 15 в регионах.

Дмитрий Орлов: Дмитрий Анатольевич Журавлев и завершаем.

Евгений Сучков: Коллеги, мне кажется, очень важно то, что сказал на самом деле Александр Владимирович Шпунт. Здесь собрались, за этим столом люди, которые, как минимум знакомы с основами классической политологии, которая четко определяет основные функции политических партий: первое – борьба за власть, второе – внедрение идеологии, третья – подготовка кадров, еще там есть целый ряд пунктов, но эти три основные. Вот школа «Единой России», как правильно совершенно сказал Александр Владимирович, должна готовить кандидатов, не назначенцев, а кандидатов. Назначает другая епархия. Более того, скажу крамольную мысль, но подобные школы или подобные системы подготовки и отбора кадров, должны быть в каждой политической партии, если эта партия полноценна. Если это очередной симулякр, то понятно – смысла этим заниматься нету.

Еще то, о чем Минтусов сказал: губернаторы у нас работают как бы в двух плоскостях, первая – управленческая, вторая – политическая. Коллеги, управленческая сфера – это сфера элитной политики, кулуарные договоренности, подковерная борьба. Политическая плоскость – это публичная политика, это выход на массового избирателя, на массовое сознание. Вот когда люди владеют аппаратом, умеют работать в этих двух плоскостях – тогда все нормально, когда нет – извините, тогда то, о чем многие коллеги здесь говорят. Прошу прощения, что перебил.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Евгений Борисович. Передаю слово Дмитрию Анатольевичу Журавлеву.

Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, кандидат политических наук:

Спасибо, Дмитрий Иванович. Во-первых, хочу всех поздравить с наступающим праздником.

Дмитрий Орлов: Извините, ради бога. Уж тогда, если речь зашла, 24 февраля, послезавтра День политконсультанта, имеет тоже отношение.

Дмитрий Журавлев: У нас вообще два праздника. Теперь по сути. Три небольших ремарки по поводу сказанного. У последнего человека всегда два плюса: он может всегда отнестись к предшествующему, должен говорить коротко, вот я попытаюсь оба плюса реализовать. По поводу бывших и встречи президента с бывшими. На мой взгляд, мы даже немножко недооцениваем это событие, потому что это переход от политической сферы, к политической системе. Факт того, что бывший губернатор знает, что став бывшим, он не перестал быть частью системы – это принципиально важный фактор, я уж не говорю о влиянии этой ситуации на борьбу с коррупцией. Не нужно объяснять почему, какой уровень, но это создает стабильность системы в целом.

Вот на Западе при всех сменах правительств, партий – система очень стабильна, она одновременно стабильна и динамична. У нас как-то всегда получается по отдельности: либо стабильна, либо динамична. Вот это была, наверное, первая попытка совместить два процесса. Конечно, первая ласточка – еще не весна, посмотрим, что дальше будет, но ласточка приятная – это первое.

Второе, по поводу мысли уважаемого Александра Владимировича. Я понимаю, что он прав, наверное, именно потому, что учить надо политике, лучше, чтобы учила партия, но есть одна очень важная слабость. Дело в том, для того, чтобы политическое образование имело значение для образуемого, оно должно стать обязательным для назначения. А такого ресурса у политических партий в России нет, у нас президентская, а не парламентская республика. Поэтому политическое образование внутри партии может быть дополнительным, не в том смысле, о каком говорил Заславский, я имею в виду систему дополнительного образования, а именно в смысле повышения квалификации. Но оно не станет центром, потому что… почему академия при ЦК КПСС была центром, а нынешняя академия не является? Потому что без прохождения определенного уровня партийного образования ты не мог занимать должность, а без окончания Академии госслужбы ты можешь занимать должность. Вот то же самое и с партийным образованием.

Дмитрий Журавлев: Да, и поэтому Академия Генштаба является ключевой, я об этом и говорю. Вот если бы партийное образование стало обязательным для занятия должности, я бы полностью с вами согласился. Но это невозможно, потому что партии не являются частью государственной системы в России, она лишь по-другому устроена.

Теперь последнее замечание перед основным, тоже коротким текстом. Я думаю, что вот эта опора на предпринимателей, молодежь нужна не только для того, чтобы делать систему интенсивной. Есть еще одна особенность: президент в России не совсем политик, об этом господин Сучков говорил в прошлый раз, президент в России – это глава страны. Поэтому в отличие от политической партии, которая избирается на парламентских выборах, которая занимает там какое-то место, у нас президентские выборы – это выборы консолидации, и широкий фронт вокруг президента нужен для того, чтобы его выбрать.

Путина в сегодняшних условиях и так и так выберут, думаю, никто в этом не сомневается, он нужен для нормального функционирования потом. Потому что у нас президент не президент политической партии, не президент оппозиции, не президент пенсионеров, у нас президент России. И у нас это очень существенное отличие. Аналог только один – Франция при де Голле, другого я не вижу. Именно поэтому этот широкий консенсус необходим, и во многом на этот консенсус сегодня работает система.

Теперь основной текст. Вот мы задали вопрос – кто ушел? А я бы хотел задать вопрос – кто пришел? Здесь правильно сказали, что мы про них не так много знаем, но мне повезло в свое время работать уполномоченным в представительстве в Приволжском федеральном округе, когда оно только создавалось.

Это очень позитивный опыт, потому что я узнаю много знакомого в том, как проходит процесс сейчас. Тогда тоже была выделена группа должностей, на которую назначали по конкурсу, после определенной подготовки людей априори молодых, не имеющих большого административного опыта (у губернатора, конечно, этот опыт должен быть) – почему? Потому что они давали другие подходы. У нас не смена групп и даже не смена поколений, у нас попытка смены подхода в управлении регионами. Это то, что Сергей Владиленович делал тогда и то, что он делает сейчас. Кстати, тогда получилось, и из этой группы, кстати, вышел Овсянников, он у нас был федеральным инспектором по двум регионам. Помню я молодого человека, который тогда из общей группы не выделялся, они все были примерно такие же.

Понимаете, мы существуем в рамках смены подхода, лично я не уверен, что это смена на уровне губернаторов будет правильной, потому что регионом и технократической структурой, заводом, банком, управлять несколько по-разному, но попытка сделана. Давайте посмотрим, что получится. И в рамках этой попытки, думается, будут и дальнейшие смены губернаторов, не потому что он где-то провалился, не потому что он не наберет голосов, я не думаю, что есть регион, где очень сильно президент не наберет голосов, не могу себе такой регион представить. Но смена подходов явно объявлена и те, кто сами сменить подход не смогут, а их будет много, психологически это сложно, не потому что они плохие работники, их сменят другие, их оставят там, где подходы менять не надо – министерства, ведомства, посольства. Поэтому нас, я думаю, ожидают кардинальные изменения самого лица губернатора. Как они у нас назывались? Крепкие хозяйственники. Вот крепких хозяйственников сменят менеджеры с бизнес-подходом, вот пока мне кажется так, может быть, я ошибаюсь, но моя версия такая. Спасибо.

Дмитрий Орлов: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич. Андрей Альбертович, очень кратко.

Андрей Максимов: В двух словах. Первое – это то, что типаж технократа и менеджера нового типа совершенно не востребован электоратом регионов, то есть это типаж не электоральный, это типаж управленческий. Чем меньше об этом будут писать там, тем меньше аллергии этот человек будет вызывать на территории у себя – это первое. А второе, что хотелось бы отметить – это то, что человек с таким типажом здесь однажды попытался выдвинуться у нас в Подмосковье, выдвинув против себя технических кандидатов. Один из них был – консультант отдела туризма. Администрация проиграла ему муниципальные выборы главы района Подмосковья. Это к тому, что иногда с типажом надо быть очень осторожным.

Дмитрий Орлов: Спасибо, Андрей Альбертович. Прежде чем завершить наше заседание, сказал бы все-таки по поводу того, что крымский консенсус или более широко – патриотическая мобилизация будет основной рамкой на губернаторских выборах. На мой взгляд, конечно, нет, на президентских, причем уже в формате именно патриотической мобилизации, понимая, что крымская тема постепенно уходит. Будет, на губернаторских выборах – нет, скорее всего. Это первое.

Второе – понятно, что губернаторские выборы сегодня ближе в повестке. Президентские выборы тоже достаточно недалеки, всего год с небольшим до них. И на любых выборах главный вопрос – зачем? Зачем, для решения какой задачи, для реализации какой миссии президент выдвигается на новый срок? И политический класс России, политическая элита, сам президент должен дать на него ясный и недвусмысленный ответ. И мне кажется, что этот ответ связан как раз, почему я говорю об этом применительно к обсуждению нашей сегодняшней темы – этот ответ может быть связан с будущим и с эффективностью власти в будущем. С тем, что президент может стать гарантом этой эффективности, качества управления на достаточно длительную перспективу, возможно выходящую за горизонт 2024 года.

Спасибо большое. Как справедливо коллеги уже замечали – место встречи изменить нельзя. Я думаю, примерно через месяц.

 


 
   
 
  Карта регионов Карта лидеров Карта экспертов Карта событий Карта мнений Карта исследований О проекте Контакты  
    expert-region.png       Экспертно-аналитическая сеть PolitRUS     3.jpg 

Яндекс.Метрика
При использовании материалов сайта ссылка обязательна.

© Regcomment.ru